Лия Иванова - Влюбиться в Париже

– Береги ее, как зеницу ока. Береги, она самое ценное, что будет у тебя, она плод нашей любви. – Рома не до конца понимал ее слова. Мишель закрыла глаза. Пару секунд спустя Рома услышал панику врачей.

– Показатели упали. Приготовить дефибриллятор. Прямой массаж сердца, следить за кардиограммой. Уйдите, молодой человек, не мешайте! – Доктора окружили Мишель. Рома стал понимать причину происходившего. На глаза набегали слезы, он переводил взгляд то с Мишель, то на экран, показывавший работу ее сердца.

– Нет, Мишель, ты не можешь, – голос срывался, по щекам текли слезы, – ты не можешь меня оставить. Ты должна жить.

– Еще раз! – Давал команду врач, тело Мишель дернулось под ударом тока, – еще! – повторил доктор.

– Мишель, нет! – начал кричать Рома, – ты не бросишь меня здесь! – Слезы счастья сменились слезами горя и печали. Рому вывели за дверь, чтобы он не мешал докторам, он стал лезть прямо к ней и трясти ее, тем самым мешая врачам.

Ожидая за дверью, Рома ходил по коридору туда обратно, родители его пытались успокоить, утверждая, что Мишель сильная и, что все будет в порядке.

Наконец вышел врач, по выражению лица Рома понял все без слов, медленно скатываясь по стенке, он не хотел в это верить.

– Мы сделали все что смогли, мне очень жаль. Девочку родила здоровую, 3,5 кг. – Доктор удалился.

Рома закрыл лицо руками и начал плакать, не веря в случившееся.

– Эта она забрала у нее жизнь, – он повторял это снова и снова.

– Что ты такое говоришь, сын… – В ужасе сказал ему отец. – Это счастье, которое она тебе подарила.

– Нет! – закричал Рома. – Нет! Счастье? У меня нет больше Мишель, ее больше нет! – он кричал во все отделение больницы. Виктория и Виктор пытались его успокоить.

Поняв, что с его срывом им не справиться, Виктор позвонил друзьям Романа, те сразу приехали, помогли его усадить в машину и отвезли домой.

Рома так долго ждал рождение, считал дни, бежал домой к Мишель, чтоб поцеловать скорее ее животик. Его друзья нарадоваться на него не могли, но приехав в больницу, они увидели совсем другого Рому, таким его не видели даже самые близкие люди.

Узнав о трагедии, ребята пытались поддержать Романа, но понимали, что все сейчас бесполезно. Никто здраво не мог поверить, в то, что произошло, что такое вообще могло случиться.

Родителям Мишель о трагедии сообщили по телефону, отец ее сразу вылетел во Францию.

В доме была тишина, только маленькая Лили плакала в своей люльке, зовя маму. Но к ней так она и не подходила.

– Уберите ее отсюда! – закричал на детскую кроватку Рома.

Виктория, подбежала к ребенку, взяла ее на руки и унесла в другую комнату.

– Папа тебя любит, не плач малышка, мы все тебя любим, – по щекам Виктории текли слезы – Просто он пока не может смириться с случившемся. Поверь, он скоро возьмет тебя на руки и поймет, какое ты для него счастье.

Рома не выходил из своей комнаты несколько дней, запивая свое горе виски, днями на пролет он плакал, обвиняя Мишель, что она его бросила.

К похоронам было уже все готово, тело готово к транспортировке в Россию.

Все близкие уехали в Петербург, именно там решили похоронить Мишель.

День был пасмурным и дождливым. Народу на кладбище было не много. Нелли приехала со своим мужем и родителями, Сандра тоже, присутствовали друзья Ромы и его отец, Виктория осталась с ребенком в Париже.

Лицо Андрея Юрьевича было переполнено горем. Все присутствующие здесь скорбили и не могли поверить в случившееся.

Когда гроб стали опускать в землю, Рома вскочил и пытался их остановить:

– Нет! Не отдам! Что вы делаете, это моя Мишель! – Крик срывался на плачь, у всех потекли слезы, Рому пытался удержать его отец, – я любил ее больше жизни! Я не смогу жить без тебя, Мишель, мне не нужна это жизнь без тебя! – Такого горя и боли, еще никто не видел, Рома упала на колени и стал бить руками о землю. Гроб стали засыпать землей.

Попрощавшись с Мишель, Андрей Юрьевич поднял глаза к небесам: «За что ты забрал у меня ее? За что? Что я тебе сделал в этой жизни, сначала жену, теперь дочь? Что?» – у Андрея Юрьевича текли по щекам слезы: «Почему она? Она так была молода Как же маленький ребенок, оставшийся теперь без матери?». Анна Ивановна взяла его за руку и увела в сторону. Отец Мишель, захлебываясь в горе, не мог прийти в себя.

Здесь все не могли прийти в себя и поверить в это.

Все вышли из кладбища, Рома стоял один на коленях перед ее могилой, утирая слезы с лица, он смотрел на ее надгробный камень.