Лия Иванова - Влюбиться в Париже

В машине раздался смех Нелли и Сандры, а Мишель в этот момент немного покраснела….

– Есть такое… – осмелилась Мишель, – но не будем торопить события, время покажет.

С этими словами девушки вышли у дома и пошли спать, ведь до подъема им осталось всего 3 часа.

7:00, прозвенел будильник. Пора было вставать в школу. Нелли и Мишель еле голову от подушки оторвали. Умывшись холодной водой, они попили чай и побежали в школу. Не трудно было догадаться, о чем обе думали. Придя в школу, Мишель вспомнила о проблеме, которую так и не решила. Она подошла к Нелли и спросила:

– Ты думаешь о том же что и я?

– Если ты о ночи, проведенной в кругу классных парней, то да!

– Знаешь, что меня пугает?

– Ну? Что тот красавчик тебе не позвонит?… М-м-м.

– Вот в том то и дело! До ЕГЭ осталось пару месяцев у меня проблемы с уроками и учителями, а моя дрянная башка забита мыслями о том парне… Это нормально, да?

– В силу твоего возраста и изменения гормонального фона, то да.

День в школе прошел по той же программе что и обычно – скучные уроки, раздражающие лица одноклассников и в конце десерт: напоминание о том, что отца его очень желают видеть в школе.

Разочарованная Мишель пошла домой. Она понимала, что наказания не избежать и отцу придется рассказать о том инциденте.

Открыв дверь, Мишель встретила отца собиравшегося в ночную смену на работу. Она прекрасно понимала, что лучше это сделать сейчас. Злиться ему будет некогда, а на работе отойдет. И со слов: «Папа мне надо тебе кое-что сказать», завязался долгий разговор с малоприятными эмоциями.

Андрей Юрьевич ушел на работу полон разочарования. Он прекрасно понимал, что девочка растет без матери, и он не может один дать ей все. Он злился не только на Мишель, и на себя.

На работе ему сказали лишь банальную фразу, что у девочки переходный возраст. Но разве это нормально в таком возрасте говорить столько гадостей учительнице. Конечно Мишель сказала отцу, что она наговорила много лишнего и неправдоподобного, что та ее унизила и оскорбила, тем самым вызвав ее на эмоции. Все рабочее время Андрей Юрьевич думал только о ней и о правильности своего воспитания.

Когда он вернулся домой на следующий день, Мишель была уже в школе. Андрей Юрьевич был усталый, голодный и очень хотел спать, но его ждут в школе. Дома он выпил чашечку крепкого кофе и отправился на разговор с директором школы.

Когда он вошел в учебное заведение, было тихо, ведь шел урок. Он поднялся на 2-й этаж, где был кабинет директора.

«Проходите, Вас ждут», – сказала секретарь Андрею Юрьевичу, указывая на дверь директора.

Войдя в кабинет директора, Андрей Юрьевич был изумлен, насколько хорошо отделан кабинет и сколько дорогой техники там стояло. «А еще говорят, что в учебных заведениях нет денег». Но его мысль оборвал хриплый голос:

– Добрый день, я предполагаю, вы и есть отец Крегоже Мишель. Я Валентина Ивановна, директор школы. Присаживайтесь, пожалуйста, разговор будет длинным и малоприятным.

Андрей Юрьевич сел даже не заметив, что он так и не представился. Валентина Ивановна начала разговор твердо, немного нервничая, и с малоприятным выражением лица.

– Вы знаете, что ваша дочь вытворила на уроке геометрии?

– Да. Она мне рассказала.

– Вы считаете ее поведение – нормальное явление?

– Это защитная реакция на унижения вашего «квалифицированного специалиста».

– А может это скорее были погрехи вашего «правильного» воспитания?

Андрей Юрьевич почувствовал, как у него на лбу проступил холодный пот. Она задела его за слабое место. Может и действительно он не правильно ее воспитывает, но унижать дочь он тоже никому не позволит:

– Я не идеальный отец, и дочь у меня не отличница. Может быть я ошибаюсь, но ваши педагоги должны помогать правильно воспитывать детей, а не разжигать в них злость и ненависть Я один занимаюсь воспитанием, дочери, все учителя это прекрасно знают, Вместо того, чтобы помочь девочке раскрыться и увидеть мир другими глазами, ваша учительница геометрии навешивает на нее еще кучу комплексов своими унижениями!

Андрей Юрьевич с такой яростью это сказал, что у Валентины Ивановны не было больше вопросов к нему. Она стояла как истукан и смотрела на него сквозь свои большие круглые очки с полным недоумением. Андрей Юрьевич привстал и тихо, подавленным голосом сказал:

– Простите, я в отчаянии…

– Я вас понимаю. Я бы на вашем месте была к ней более строгой, а то потом поздно будет. Вы же понимаете, что в голове у них сейчас ветер.