Андрей Ломачинский - Вынос мозга

Офицеры расценили план местного оленевода как полную авантюру — он предлагал маршрут не в одну сотню километров. И это пешком по тундре без еды и одежды? Глупость! Даже если бы они вышли в первый день, то всё равно к этому моменту не сделали бы и полпути. Хоть так, хоть иначе — всё равно помирать. Даже скорее всего пойди они к Хете, то уже были бы трупами — такой путь по-любому вымотал бы их силы намного быстрее. Однако про какой такой копальхем говорил ненец? Что за зверь такой?

— А-а-а, копальхем вкусный, копальхем жирный, от копальхема тепло, от копальхема сила, от копальхема жизнь! Копальхем духи берегут, потому что в том болоте, где копальхем лежит, живёт сам Дух Большого Оленя. А он самый главный, кто помогает человеку в тундре! Других богов, если плохо помогают, можно и плёткой выстегать, и в костёр бросить, а Духа Большого Оленя нельзя! И нельзя тут больше оставаться — пока болото совсем не выстыло и Дух Большого Оленя на зиму спать не лёг, надо за копальхемом идти, а то все помрём!

Такое объяснение сути мифического копальхема не раскрывало. Что-то вкусное и жирное, что связано с каким-то Духом Большого Оленя и при этом почему-то живущее в болоте, куда нормального оленя вовек не загнать. Насчёт других богов понятно — их фигурки ненцы вырезают из берёзы и хранят в стойбищах как божков-талисманов. Если талисман «плохо работает», счастья не приносит, его воспитывают методом кнута и пряника. Вначале задабривают оленьей кровью, а если тот не «исправился», могут и выпороть. Если и после этого удачи не прибавилось, то могут в сердцах ткнуть головой в полный дерьма подгузник из берёзовой коры, заменяющий туго спеленатым ненецким деткам памперсы и пелёнки. А уж если и это не помогло, то такому никчёмному богу одна дорога — в костёр. Тогда отчего же такое трепетное отношение к Духу Большого Оленя?

После многочисленных дополнительных расспросов наконец вырисовалась более или менее материалистическая картина. Самого духа мы оставим ненцам — это одна из ключевых фигур в пантеоне местного шаманизма. Но вот сопутствующий обряд, посвящённый этому духу, оказался весьма интересным. Периодически в оленьем стаде надо менять вожака. По каким-то местным эзотерическим приметам вычисляют, когда это надо делать особым способом — старого вожака необходимо отдать в жертву Духу Большого Оленя. Такого оленя отбивают от стада и пару дней ему ничего не дают есть для полной очистки кишечника. Дальше ритуал принесения жертвы прост — свергнутому вожаку (при этом обязательно надо, чтобы тот был жирным и в полном здравии) на шею накидывают сыромятный аркан и тянут его на ближайшее болото. Там его этой петлёй давят и оставляют в болоте. Но оставляют хитро — олень должен скрыться там полностью, потом это место ещё досыпают торфом или мхом-сфагнумом, а сверху обкладывают ветками и камнями. Давят оленя с великой осторожностью — нельзя, чтобы его шкура хоть где-нибудь повредилась, туша его должна быть абсолютно целой. Сам торфяник хорошо маскирует запахи, а поэтому случаи осквернения копальхема хищным зверем сравнительно редки. Возле копальхема на ближайшей кочке вбивают кол, обязательно из лиственницы, чтоб не гнил. Кол украшают пучками травы и ягеля, а часто ещё какой-нибудь яркой тряпочкой. В советское время, например, особой популярностью пользовались пионерские галстуки или вымпелы «Лучшему оленеводу».

Так вот, эта оленья туша может так пролежать столетиями. Вообще-то, с позиций танатологии, раздела судебной медицины, изучающей трупные изменения, тут ничего особенного нет. Ведь даже в Средней полосе России в торфяниках находили тела невинно убиенных купцов времён Средневековья. Да ещё при этом вызывали милицию — вроде как на недавнее убийство, настолько хорошо сохранились тело и рубленая рана на голове! А в болотах Ирландии находили даже людей каменного века. В тундре условия одновременно и хуже, и лучше. Из-за вечной мерзлоты вода там всегда холодная — несомненный плюс. В то же время холодная вода не позволяет бурно развиться болотной растительности. Не позволяет она и гнить тем скудным растительным остаткам, что, собственно, и создают торф. Поэтому вода там бедна гуминовыми кислотами, органическими соединениями типа широко известной янтарной кислоты, что являются дубящим агентом и губительным для бактерий консервантом. Относительно чистая вода — это главный минус. Там всё же труп-нос гниение идёт. Медленно, десятилетиями, но идёт. Прекращается оно только в одном случае — если болото поглотит вечная мерзлота.