Вольфрам Флейшгауэр - Три минуты с реальностью

Джульетта пожала плечами.

Мэгги Коулер казалась недовольной.

— Хеерт, ты отклоняешься от оригинала, — сказала она.

— Оригинал, оригинал… Мне нравится это движение. Позови остальных. Хочу посмотреть в группе. Ребятки!..

Ван Дрисшен велел станцевать оба варианта. Первоначальное покачивание голов между позициями придавало движению глубину, явно противоречившую музыке. Изменение тут же все исправило. Сдержанное спокойствие движения в сторону сообщало всей картине определенную напряженность. Но сам эпизод моментально пробудил в коллегах неприязнь. Заметнее всего она проявлялась у Энски, которая стояла в углу, отчаянно кусая ногти.

— Это невозможно, — сказала Мэгги.

— Почему?

— Потому что неправильно. То, что танцует эта девушка, не имеет отношения к балету. Тереза, что там в записях?

— Она права, Хеерт.

Тот резко прервал их:

— Поговорим об этом позже.

Дни. Недели. Месяцы.

Время не остановилось тогда, пятого декабря. Просто Джульетта перестала его замечать. Она без труда могла вызвать в памяти последовавшие за тем днем события, но, вспоминая их, ничего не чувствовала. Несколько часов она пролежала в комнате у Линдсей. Потом там словно по волшебству появился ее отец. Похоже, он сходил с ума от беспокойства и, обнаружив ее целой и невредимой, испытал столь сильное облегчение, что даже не стал ни в чем упрекать. Она, правда, понятия не имела, как он ее нашел. Может, Джульетта сама сказала Линдсей, в каком отеле нужно его искать? Обратный перелет. Мать, встречавшая их в аэропорту. День, вечер и ночь в Целендорфе, в ее бывшем доме, в бывшей детской с фотографией Нуриева и Марго Фонтейн 166на стене. Родители суетились вокруг нее, но не протестовали, когда на следующий день она настояла на том, чтобы вернуться в свою квартиру. Ей хотелось побыть одной.

Каким-то образом время все-таки шло, миновали многочисленные праздники. Она занималась в студии в Шарлоттенбурге, заглушая тренировками мрачные мысли. Вставала в шесть утра и двадцать раз проплывала дорожку в Шпреевальдском бассейне, уходя оттуда еще до того, как в душевой появлялись первые студенты. В день рождения подруги — Ария и Ксения — пригласили ее в новый, только что открывшийся французский ресторан на Лаузитцерплац. Вокруг сиял новый Берлин. Раздавался южнонемецкий говор, обсуждались акции, биржевые сделки. Джульетта не рассказала подругам о том, что произошло в Буэнос-Айресе, да они и не расспрашивали. Ее взаимоотношения с мужчинами до сих пор никогда не были достойной обсуждения темой. Позже подруги пробежались еше по нескольким клубам и разошлись только в три утра. Все происходящее Джульетта видела словно сквозь плотную пелену тумана. Когда перед ее глазами появлялись высокие, хорошо одетые мужчины, болтавшие с элегантными молодыми женщинами, мысли невольно возвращались в интерьеры «Альмагро» и кафе «Идеал». Она вдруг поймала себя на том, что разговаривает с одним из этих мужчин. Его звали Арне, родом он оказался из Дюссельдорфа и в течение получаса подробно объяснял ей, почему Берлин превратился в один из мировых центров интернет-дизайна. Потом предложил потанцевать, а когда она отказалась, принес бокал шампанского, из которого она отпила половину. Потом спросил, не хочет ли она пойти к нему. Она покачала головой, попрощалась с подружками и попросила вызвать такси.

А позже, лежа в кровати, кусала до крови косточки пальцев.

Задним числом все, что делал отец, стало казаться логичным и понятным. Да, он вел себя как ревнивый любовник. Но больше ни в чем упрекнуть его было нельзя. Он беспокоился о ней и потому заранее, не уехав еще из Берлина, связался с родителями Дамиана.

— И ты им позвонил?

— Да.

— Когда?

— В субботу.

— С кем ты разговаривал?

— С господином Альсиной.

— Что ты ему сказал?

— Что я беспокоюсь, потому что ты внезапно сорвалась и улетела в Аргентину и мы даже не знаем, как с тобой связаться. Я попросил их передать Дамиану, что ты поехала к нему.

— Ты все ему рассказал?

— Нет.

— А что рассказал?

— Что вы познакомились в Берлине, сблизились, потом поссорились, и ты полетела вслед за ним, не сказав нам ни слова. Он ответил, что прекрасно меня понимает и готов помочь.

— Когда ты встречался с госпожой Альсина?

— В четверг.

— Зачем?

— Я страшно беспокоился. Ты собиралась вечером увидеться с Дамианом. И я за тебя боялся. Можешь ты это понять или нет?