Юрек Бекер - Боксер

Игрок удивился:

— А в чем дело? Почему вы не хотите туда заглянуть?

Арон вошел в комнату, на дверях которой было написано «Частное владение», и сразу увидел, что собственно-то погребок, о котором говорил ему Кеник, размещается именно здесь. Прокуренная, защищенная от назойливых взглядов и доступная лишь посвященным комната, где примерно за пятнадцатью столиками сидели они, уцелевшие. Все еще пытаясь найти хоть одно знакомое лицо, Арон услышал, как кто-то громко выкликает его имя. Это Кеник спешил ему навстречу с распростертыми объятьями. Спешил и кричал:

— Ну наконец-то!

Он потащил его к своему столу, где уже сидело трое незнакомых Арону мужчин, усадил его и представил собравшимся, причем с чрезмерным пафосом. Покуда Кеник ходил за выпивкой, мужчины расспросили Арона, откуда он взялся, называли лагеря, в которых сидели во время войны, хотели, чтобы и он назвал их, словно названия лагерей были самыми важными сведениями из их прошлого.

Кеник поставил на стол водку и сказал:

— Не сердись на меня, я и в самом деле очень рад.

— А с чего это я должен сердиться?

— Однажды он спас мне жизнь, — сказал Кеник и начал излагать историю этого спасения.

— Только не преувеличивай.

Правдой же в рассказе Кеника было то, что на четвертом месяце их пребывания в лагере, когда они работали в каменоломне, Кеник однажды упал и не смог подняться. Арон, который по случайности работал рядом, оттащил его за груду камней, и не ради того, чтобы он полежал в тени, главное, его надо было спрятать от охранников, которые моментально приходили в ярость и тут же расправлялись с симулянтом. Вот за той грудой камней они и познакомились, сказал мне Арон; он постарался тогда успокоить Кеника. То, что с ним случилось, он считал не физическим истощением, а упадком духа. Просто Кеник решил, что с него хватит. Арон оставил его лежать в теньке, а сам пошел работать дальше, не желая рисковать жизнью. Кеника, лежавшего за грудой камней, каким-то чудом так и не обнаружили до конца рабочего дня. Вечером Арон снова пошел к нему, поднял его на ноги и помог добраться до барака. Вот, собственно, и все спасение жизни. А на следующее утро Кеник уже снова вел себя как вполне нормальный человек. Потом, когда они остались за столом вдвоем, Кеник улыбнулся и сказал:

— А здорово ты это придумал с волосами.

— Что придумал?

— Скажешь, ты их не выкрасил?

Арон поморщился, ему стало как-то не по себе, тем более что он лишь теперь понял: он пришел сюда искать работу, хотя и не спросит об этом никого и никогда. Выходит, он сидит перед Кеником и втайне надеется услышать от него предложения. Впрочем, Кеник и не заставил его долго ждать, он сказал:

— А теперь, Арон, между нами: как идут дела?

— А как им идти? Само собой, хорошо. Ты видишь, что я не умер, на мне чистая сорочка, а что еще человеку нужно?

— Нужно еще много чего. А на что ты живешь?

— Ты же сам видел, как я получаю деньги.

— Я там их тоже получаю, но ведь не на это же я живу.

— А я как раз на это.

— Плохо, Арон, — вздохнул Кеник, — очень даже плохо. Довольно нас считать последним сбродом.

— Выражайся яснее.

— Не находишь ли ты, что мы заслужили лучшую жизнь? Что мы уже свое отсидели? Что мы имеем право на работу с таким жалованьем, которого хватило бы на достойный образ жизни? Пусть другие сегодня тоже живут паршиво, разве для нас это довод? Не настало ли теперь наше время?

Кеник явно настроился пофилософствовать, Арона же интересовали практические предложения и конкретные возможности, после этого будет гораздо проще рассуждать о претензиях, правах и человеческом достоинстве. Поэтому он спросил:

— А где взять такую работу?

— Для этого мы здесь и сидим.

Кеник еще раз заказал водку и рассказал Арону, какие тут есть возможности.

— Мы торговцы, — сказал он, — и наш принцип: купить подешевле, продать подороже.

— Замечательный принцип, спрашивается только: что купить и что продать?

— Да все, что может понадобиться. Гвозди, кофе, лекарства, дрова, ткани, обувь, все.

— А где вы это берете?

— Где надо, там и берем, это уж не твоя забота.

— Тогда что при этом должен делать я?

— Помогать нам продавать.

— Кому продавать?

— Всякому, кто захочет купить.

— То есть выйти на улицу и предлагать свой товар?

— Ну, если ты ничего лучше не придумаешь, можно и так, — ответил Кеник. — Скажу тебе только, ты будешь диву даваться, как легко сегодня все продается. Люди просто рвут товар из рук.