Самат Сейтимбетов - Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3)

Тем более что Нагато просто копил чакру, готовясь ударить и уничтожить.

Поэтому, в каком-то смысле, размышляющие стороны были на равных.

-- Может потому, что мое настоящее тело не способно ходить? - спокойно ответил Пэйн. - Лист и Дождь вовлекли меня обратно в круг ненависти, который вы мечтали разорвать, учитель Джирайя, в итоге лишь усугубив и усилив отчаяние и боль!

-- Годы, когда я учил вас, были прекрасны, - ответил Джирайя, - но не стоит винить меня за свои поступки, Нагато! Ты же помнишь, чему я вас учил, но все же сошел с правильной дорожки, и вместо того, чтобы защищать друзей, решил погубить весь мир!

-- Я защищал друзей! - с яростью воскликнул Пэйн-Яхико. - Вот оно перед вами доказательство лживости великих гакуре, труп моего друга, убившего себя, чтобы спасти меня и Конан! Такого мира вы хотели, учитель Джирайя? Мира, где великие Деревни творят, что хотят, а остальные молчат и гибнут под проповеди о том, что не надо увеличивать ненависть? К Шинигами такой мир! Он познает боль и повзрослеет, как повзрослели мы! Вы, учитель Джирайя, вложили в нас несовместимые с жизнью идеалы, следуя которым, погиб Яхико!

-- Нет, Нагато, - с грустью в голосе ответил Джирайя, - я лишь развил то, что было в вас, но видимо не слишком преуспел, раз ты теперь винишь меня. Или ты забыл, каким был Яхико еще до того, как я, мы, встретили вас?

-- Я помню, - злым тоном ответил Пэйн, - помню, что ваши напарники предлагали убить меня и бросить, легендарные саннины, кичащиеся своей силой!

-- Все же ты не убил Орочимару, когда он вступил в Акацуки, не так ли? - спросил Джирайя.

-- Он нужен был, чтобы вернее погубить этот жестокий, лживый и несправедливый мир! И он предал! Как предал Итачи! Шиноби Листа -- о, я должен был понять еще в детстве, что вам нельзя верить, но вы, учитель Джирайя, задурманили мой разум, ослепили взгляд, но теперь я вижу Истину, я знаю, как разорвать этот круг ненависти, о котором вы нам столько говорили! Да, когда мир шиноби познает боль и содрогнется, все войны прекратятся!

-- Что насчет плана "Глаз Луны", Нагато? - перебил его Джирайя.

-- Вам не нравится идея лучшего мира, где никто не будет страдать и все смогут соединиться с друзьями, любимыми и родственниками, которых потеряли? - задал контрвопрос Нагато. - Или вы никого не теряли, учитель Джирайя, и поэтому противитесь этой идее?

-- Эта идея требует уничтожения мира шиноби, всего лишь, - усмехнулся Джирайя, - конечно я против такого!

-- Тогда можете приготовиться к смерти, потому что никто из нас не собирается отступать! - немного пафосно заявил Пэйн-Яхико, взлетая выше, в воцарившейся тишине.

И в эту же секунду одновременно случилось много вещей.

Джирайя поправил свиток за спиной.

Шиноби напряглись и приготовились к новой схватке.

Шикаку прищурился, готовясь отдать приказ на переброску порталами.

Белые Зецу, выглядывающие из многочисленных ходов в летающей скале, выхватили кунаи.

Хируко сбросил синхронизацию с крепостью и устремился наружу, собираясь атаковать Джирайю.

Конан развела руки, собираясь обрушить на поредевшее войско шиноби новую волну смертоносной бумаги.

Из ядра крепости с хлопком исчезла статуя Гедо Мазо.

Крепость дрогнула и начала валиться вниз, наискось, кренясь в сторону отлетевших, но так и не упавших секторов.

26 июня 79 года. На берегу озера, опоясывающего Кровавую Тюрьму.

-- Ку-ку-ку, - сказал Орочимару, стоя в тени Гедо Мазо. - Давайте спустимся на землю!

-- Статуя, - воскликнула Карин, - она переполнена ужасной чакрой!

-- Трое биджу -- это не шутки, - согласился Орочимару.

Летающая крепость Акацуки пошла вниз, ускоряясь с каждой секундой.

С нее взлетали фигурки, прыгали, что-то кричали.

-- Правильно, приветствуйте великого Орочимару-сама, - согласился Орочимару. - Кабуто.

-- Хай, - Кабуто поправил очки, пустившие блик, и раскинул свитки. - Киндзюцу: Эдо Тенсей!

Статуя Гедо Мазо исчезла, и Орочимару усмехнулся.

26 июня 79 года. Внутри падающей крепости Акацуки.

Со всей доступной ему скоростью Нагато сложил печати, призывая Гедо Мазо обратно, спеша успеть, пока летающая крепость не упала на землю. Статуя тут же появилась, встала на место, но оборванные связующие корни не срослись, крепость продолжала падать. Наваливалась тяжесть, Нагато, стиснув зубы, издал сдавленное рычание, складывая печати и взлетая, одним могучим прыжком - парением оказываясь на плече статуи.