Даниэла Стил - В тихой гавани

— Да? А что, если у Него найдутся другие дела? Или Он просто будет слишком занят, чтобы приглядывать за вами, и беда все-таки произойдет? В конце концов, вы у Него не одна, — сердито буркнул Мэтт.

Это выглядело так забавно, что Офелия не могла не рассмеяться. Ее заразительный смех заставил Мэтта улыбнуться.

— Послушайте, вы просто сведете меня в могилу. В жизни не видел такой упрямой женщины, как вы, Офелия. Ну… и такой храброй тоже, — тихонько добавил он. — И безрассудной. Как вы не понимаете, что единственное, чего я хочу, — чтобы с вами ничего не случилось! — с какой-то непонятной грустью прошептал Мэтт. — Если бы вы знали, как много вы с Пип значите для меня!

— Вы тоже, Мэтт. Вы же наш друг. И вы устроили Пип просто замечательный день рождения, — с искренней благодарностью ответила Офелия.

Она невольно вспомнила прошлый день рождения дочери — через неделю после трагический гибели отца и брата. Разве можно сравнить его с нынешним праздником, который так любовно подготовил для них Мэтт? А в следующую субботу соберутся школьные друзья Пип, и девочка уже заранее предвкушала, как весело им будет. И все равно обед в компании Мэтта, подарки, которые он с такой любовью приготовил для своей маленькой приятельницы, значили и для Пип, и для Офелии невероятно много. Жаль, что они теперь вечно ссорятся из-за ее работы. У Офелии не было ни малейшего желания отказаться от своих ночных выездов. И зная это, Мэтт продолжал упорно отговаривать ее, всякий раз выискивая все новые причины, которые могли бы убедить Офелию бросить ночную работу.

Впрочем, им скоро наскучил этот разговор, и оба с немалым облегчением переключились на события прошлой недели. Было так приятно сидеть возле пылающего камина, маленькими глоточками потягивая из бокала вино. Им было хорошо вдвоем. Офелия невольно подумала, что до сих пор ни с одним мужчиной, даже с мужем, не чувствовала себя так легко и просто, как с Мэттом. То же самое мог бы сказать и Мэтт. Когда он наконец собрался уходить, морщины у него на лбу разгладились и выглядел он куда более довольным, чем в то время, как только приехал. Правда, ему так и не удалось убедить Офелию отказаться от своей опасной затеи, но его мнение все-таки не оставляло ее безразличной. А это уже немало, учитывая, что в роли друга он, как-никак, не имел никакого права что-то ей запрещать.

В тот же вечер, поднимаясь к себе в спальню, где ее поджидала Пип, Офелия тоже думала о Мэтте. Он хороший человек. И он стал добрым другом им обеим. Можно считать, им с Пип повезло. Она вспомнила, как искренне он тревожится о ней, и у нее потеплело на сердце. Впрочем, она уже не раз ловила себя на том, что с Мэттом ей хорошо — лучше, чем с кем бы то ни было еще. Ее порой пугало такое отношение к Мэтту — она боялась, что ее слишком сильно тянет к нему, — но она запрещала себе даже думать о подобных вещах. Впрочем, возможно, она все преувеличивает. Мэтт был просто ее другом, и ничем больше.

А Мэтт ехал к себе в Сейф-Харбор и улыбался своим мыслям. Он до сих пор не мог прийти в себя от того, что сделал перед самым уходом. Ему не верилось, что он способен на такое безумие, но… ладно, дело того стоило, решил он. Такая мысль пришла к нему внезапно, когда он, сидя возле Офелии, бросил случайный взгляд в сторону и заметил стоявшую на столике большую фотографию. Потом, едва дождавшись, когда она поднимется наверх взглянуть на Пип, Мэтт сделал молниеносное движение и сунул фото в карман. И вот теперь он ехал домой, перебирая в памяти минувший вечер, и перед глазами у него стояло сиявшее личико Пип в тот момент, когда официанты запели “С днем рождения”, а в кармане у него с фотографии в серебряной рамочке улыбался Чед.

После дня рождения ни Пип, ни Офелия не виделись с Мэттом целых три недели — вплоть до того самого дня, на который был назначен традиционный обед “отцов”, куда он обещал сопровождать Пип. На Мэтта разом свалилось множество дел. Пип с Офелией тоже были заняты. Однако Мэтт каждый вечер находил время звонить Пип. Офелия, когда ей случалось брать трубку, старалась избегать любого упоминания о своей работе. Да и зачем? Она и без того знала, как он волнуется из-за ее ночных поездок. Нет, Мэтт не злился, просто он переживал из-за того, что никак не мог заставить Офелию согласиться с ним. Мэтт искренне тревожился о ней и о Пип тоже.

На школьном обеде Мэтт выглядел ослепительно — элегантный пиджак, темно-серые слаксы и синяя рубашка с винно-красным галстуком. Он заехал за Пип на машине, и та напыжилась от гордости, увидев его на пороге. Стол накрыли в школьном спортзале. Офелия, проводив Пип, тоже отправилась обедать — Андреа пригласила ее в небольшой японский ресторанчик по соседству, где подавали ее любимое суши. Несколько дней назад Андреа удалось нанять няню, и теперь она блаженствовала, откровенно наслаждаясь свободой.