Даниэла Стил - В тихой гавани

Она с удовольствием суетилась, накрывая на стол, и к тому времени, как Мэтт попросил ее сходить за матерью, Офелия внезапно с удивлением почувствовала, что ей стало легче дышать, словно ледяной ком, в который превратилось ее сердце, чуть-чуть подтаял на солнце. За ленчем она почти все время молчала, однако, когда Мэтт поставил на стол блюдо клубники со взбитыми сливками, лицо ее просветлело и на губах появилась улыбка. С души у Пип словно камень свалился. Пока Мэтт ставил чайник, Офелия отправилась к машине что-то достать из нее. Воспользовавшись отсутствием матери, Пип нагнулась к уху Мэтта:

— По-моему, она выглядит немного получше. А вам как кажется?

Растроганный ее заботой, Мэтт серьезно кивнул:

— Конечно. Просто вчера для нее был тяжелый день. Да и для тебя тоже. Ничего, побродим немного по пляжу, и все будет хорошо.

Пип успела только благодарно пожать ему руку, как вернулась Офелия. Она принесла статью, посвященную деятельности Векслеровского центра, которую прихватила с собой специально для того, чтобы показать ее Мэтту. Там подробно рассказывалось о том, чем занимается Центр и какие цели он преследует.

Мэтт внимательно прочитал статью от начала до конца, потом покачал головой и с уважением посмотрел на Офелию.

— Впечатляет! Скажите, а чем конкретно вы занимаетесь? — Она уже рассказывала ему об этом, но всякий раз, как ему казалось, старалась отделаться общими фразами.

— Мама по ночам ездит по улицам с “Командой быстрого реагирования”, — влезла в разговор Пип.

Решив, что он ослышался, Мэтт растерянно хлопал глазами. Он просто не знал, что сказать. По рассказам Офелии он представлял себе все совсем по-другому. Но теперь уже было поздно что-то советовать.

— Вы серьезно?! — дрогнувшим голосом спросил Мэтт.

Он посмотрел ей в глаза, и Офелия молча кивнула, стараясь принять небрежный вид. Она украдкой метнула в сторону дочери недовольный взгляд, и Пип, расстроившись, что невольно подвела мать, опустила глаза, играя с Муссом. При своей врожденной деликатности она редко допускала подобные бестактности и сейчас от стыда готова была провалиться сквозь землю.

— Но позвольте! В статье говорится, что выездная бригада работает по ночам, оказывая помощь на месте тем, кто слишком слаб или болен, чтобы самостоятельно обратиться в Центр, и при этом, естественно, им приходится забираться в самые опасные районы города. Офелия, вы совершаете какое-то безумие! Вы не можете этого делать! — Лицо Мэтта исказилось от страха. Было ясно, что для него это как гром с ясного неба.

— Послушайте, Мэтт, все совсем не так страшно, как тут пишут, — безмятежно улыбнулась Офелия. Сейчас она с радостью придушила бы Пип за ее длинный язык, но поздно.

Впрочем, можно было заранее предполагать, как отреагирует Мэтт, услышав подобную новость. Честно говоря, Офелия и сама понимала, насколько рискованна такая работа. Взять хотя бы случай на этой неделе, когда накачавшийся “дурью” наркоман наставил на них обрез. Хорошо, что Боб не растерялся и быстренько утихомирил его, заставив убрать оружие. К несчастью, они даже не имели права отобрать его! Подобный случай заставил Офелию снова вспомнить о том риске, которому они подвергались во время своих ночных вылазок. Конечно, глупо утверждать, что его нет, когда оба они знали, что это неправда.

— К тому же мои напарники обладают отличной подготовкой. Двое из них — бывшие полицейские, оба прекрасно владеют приемами рукопашного боя, а третий вообще служил в отряде “морских котиков”.

— Мне плевать, кто ваши напарники, — упрямо набычился Мэтт. — Но кем бы они ни были, вряд ли они могут гарантировать, что с вами ничего не случится. Офелия, будьте же благоразумны, наконец! Иной раз достаточно доли секунды, чтобы произошло несчастье, тем более на улице. Впрочем, что я вам рассказываю — вы ведь сами там были. И потом, вы просто не имеете права рисковать собой! — Мэтт бросил многозначительный взгляд в сторону Пип. Вздохнув, Офелия предложила прогуляться по берегу.

Они вышли из дома. Мэтт с расстроенным видом последовал за Офелией. Пип, свистнув Муссу, помчалась вдоль берега, а Мэтт с ее матерью неторопливо побрели вслед за ней. Мэтт едва дождался, чтобы Пип отбежала в сторону, и вновь вернулся к разговору.

— Вы не имеете права этим заниматься, — начал он, лихорадочно пытаясь подобрать доводы поубедительнее. — Конечно, я не могу указывать вам, что можно и что нельзя, и очень жаль, что не могу, потому что тогда я бы просто запретил вам это делать. Это же чистой воды самоубийство! Нет, у меня просто слов нет! Как вы могли, Офелия?! Ведь у Пип, кроме вас, никого нет! Но даже если забыть об этом, представьте, что будет, если вас, к примеру, ранят? Да что я говорю — ночью на улице может случиться все, что угодно! Офелия, умоляю вас, откажитесь! — Лицо Мэтта выглядело крайне встревоженно.