Даниэла Стил - В тихой гавани

Вспомнив о Пип, Мэтт улыбнулся про себя. Почти сразу же перед его мысленным взором встало лицо Офелии. И почему-то сейчас она показалась ему намного привлекательнее его бывшей жены. Вернее, они обе были очень красивы, но каждая по-своему.

— Тебе нужно снова начать жить, Мэтт, — мягко сказала Салли. — Ты никогда не думал о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк?

Что касается Салли, то она уже думала об этом. Сама она так и не смогла полюбить Новую Зеландию, а от Окленда ее просто тошнило. Ну а теперь она свободна и может поступать, как ей заблагорассудится.

— Никогда! — честно ответил он. — С этим покончено — навсегда.

Достаточно ему было только подумать об Офелии, и колдовские путы, мягко опутавшие его волю благодаря чарам Салли, развеялись как дым.

— А как насчет Парижа? Или Лондона?

— Может быть. Но не теперь. Когда я устану жить Робинзоном Крузо, тогда разве что… Но до этого еще далеко. А сейчас, когда Роберт будет еще четыре года учиться в двух шагах от моей халупы, меня и пинками не выгонишь в Европу.

Ванесса говорила, что года через два собирается поступать в Беркли. Вот и еще одна причина никуда не ехать. Мэтту хотелось находиться рядом с детьми. Слишком долго он не видел их и сейчас намеревался насладиться каждой минутой, чтобы быть вместе с ними.

— Удивляюсь, как тебе все еще не надоело! Жизнь отшельника, я хочу сказать. Как вспомнишь, каким ты был раньше — веселым, сумасбродным…

И к тому же владельцем крупнейшего нью-йоркского рекламного агентства, у которого от клиентов просто отбоя не было. Им с Салли приходилось арендовать то дома, то яхты, то самолеты, чтобы не давать клиентам скучать. Вспомнив об этом, Мэтт грустно усмехнулся — теперь все казалось ему такой суетой!

— Наверное, я повзрослел. Знаешь, такое случается.

— Ну, во всяком случае, ты нисколько не постарел, — игриво заметила Салли.

Наверное, Салли решила прибегнуть к другой тактике, раз предыдущая не сработала, подумал Мэтт. Уж ее-то никак нельзя представить живущей на берегу в покосившейся от времени и ветра лачуге! Салли бы скорее повесилась, чем решилась на такое.

— Однако я чувствую себя старым, дорогая. Но все равно — спасибо за комплимент. Кстати, ты тоже.

Салли даже похорошела с тех пор, а легкая полнота ей шла, придавая изящной фигуре некоторую пикантность. Раньше, насколько помнил Мэтт, она была, что называется, кожа да кости, хотя ему это тоже нравилось.

— Ну и какие же у тебя теперь планы? — с интересом спросил он.

— Пока не знаю. Думаю. Еще не могу прийти в себя от шока… — Салли совсем не походила на убитую горем вдову. Впрочем, и неудивительно — какое уж тут горе? Скорее она походила на узника, обретшего наконец свободу. В отличие от Офелии, невольно добавил он, которая искренне оплакивала погибшего мужа. Между этими двумя женщинами лежала пропасть. — Подумываю о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк. — Салли бросила на него смущенный взгляд. — Ты, наверное, решишь, что я сумасшедшая, но иной раз я думаю даже, а вдруг… — Взгляды их встретились, и в комнате повисло молчание. Салли не договорила. Впрочем, Мэтт и так догадался. Он хорошо ее знал. Да, все дело в том, что он знал ее слишком хорошо.

— Послушай, если я даже соглашусь поехать с тобой, попробовать начать все сначала… словно и не было всех этих лет… Боже милостивый, что за бред?! — с нарочито-печальной улыбкой Мэтт поднял на нее глаза и внутренне возликовал, когда она кивнула в ответ. Выходит, он угадал. Впрочем, он всегда знал, что у нее на уме. И куда чаще, чем она думала. — Проблема в том… видишь ли, ведь все долгие десять лет я мечтал именно об этом! Но ты была далеко, твоим мужем стал Хэмиш, и надежды для нас не было. А сейчас, когда его уже нет, когда ты сама предлагаешь мне вернуться… забавно, знаешь ли, но мне почему-то не хочется. Наверное, все перегорело… Странно, ты так же красива, как и раньше, вернее, еще красивее… может, еще пара мартини, и я бы затащил тебя в постель и решил бы, что умер и попал на небеса… Ну а что потом? Ты — это ты, а я — это я, а стало быть, и все причины, по которым наш с тобой брак когда-то распался, остались при нас. Я опять стану тебя бесить… для чего? Ну а если честно, то как бы я ни любил тебя, Салли, я бы скорее умер, чем согласился вернуться к тебе. Понимаешь… цена слишком уж высока. Я хочу, чтобы рядом была женщина, которая бы меня любила. А ты… не уверен, что ты вообще когда-нибудь меня любила. Любить — это ведь не только брать, но и отдавать, а ты этого никогда не умела. Потому в следующий раз я… словом, мне тоже хочется не только любить, но и быть любимым.