Флэгг Фэнни - Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок»

А Иджи шутила: «Нинни, ты, кажется, садишься в поезд только для того, чтобы поесть». И между прочим, была права. Я просто обожала бифштексы, которые там готовили, и никогда мне не приходилось есть яичницу с ветчиной вкуснее той, что подавали в вагоне-ресторане. По пути поезд останавливался в маленьких городках, и на станциях повара покупали свежие яйца, ветчину и свежую форель. Да, тогда все было такое свежее!

Я теперь почти не готовлю. Так, разогрею томатный суп из консервной банки. Не то чтобы мне разонравилась хорошая еда. Нет, я люблю поесть! Но теперь трудно найти что-нибудь вкусное. Как-то миссис Отис записала нас на программу «Еда на колесах», которую организовала церковь, но там кормили премерзко, и мы не стали туда ходить. Может, эта еда и на колесах, но совсем не похожа на ту, что подавали в поездах.

Конечно, когда живешь так близко от железной дороги, то случаются и неприятности. Посуда у меня, например, вся битая, в трещинах, даже тот зеленый сервиз, который я выиграла в Бирмингеме во время Великой депрессии, — мы тогда все отправились в кино. Знаете, какой фильм показывали? «Всем привет» с Кейт Смит. — Миссис Тредгуд посмотрела на Эвелин отсутствующим взглядом. — Наверно, вы её не помните, но тогда её все знали. У неё было прозвище — Певунья с Юга. Большая такая толстушка. Вам не кажется, что у всех толстых людей добрый характер?

Эвелин криво улыбнулась, надеясь, что это правда, поскольку доедала уже вторую шоколадку.

— Я бы поезда ни на что не променяла. Что бы я тогда делала все эти годы? Телевидения ещё не было. А так я всегда находила себе занятие: гадала, куда едут люди, откуда… Когда Клео удавалось скопить несколько долларов, он брал меня и малыша, и мы путешествовали до Мемфиса и обратно. Джаспер, сын Большого Джорджа и Онзеллы, работал тогда проводником в спальном вагоне и обслуживал нас так, будто мы — королевская чета из Румынии. Потом Джаспер стал президентом Объединенного братства проводников спальных вагонов. Он и его браг Артис уехали в Бирмингем совсем мальчишками… Но Артис раз или два попадал в тюрьму. Странно, никогда не знаешь, как сложится судьба у ребенка. Взять, к примеру, малыша Руфи и Иджи. Он через такое прошел в жизни… Кому угодно это могло сломать жизнь, но только не ему.

Полустанок, штат Алабама

16 июня 1936 г.

Едва услышав крики у железнодорожных путей, Иджи сразу поняла: с кем-то случилось несчастье. Она выглянула из окна и увидела Бидди Луис Отис, которая со всех ног бежала к кафе. Сипси и Онзелла возились на кухне. Бидди, распахнув дверь, крикнула:

— Ваш малыш, его поезд переехал!

У Иджи оборвалось сердце.

Сипси зажала рот руками:

— Господи Иисусе!

Иджи крикнула Онзелле:

— Не выпускай Руфь! — И помчалась к путям.

Шестилетний мальчик лежал на спине, глядя широко открытыми глазами на обступивших его людей. На их лицах застыло выражение ужаса.

Увидев Иджи, он улыбнулся, и она чуть было не улыбнулась в ответ, решив, что все обошлось, но потом заметила его руку, лежавшую в луже крови в шести футах от него.

Большой Джордж, который готовил на заднем дворе барбекю, примчался сразу следом за Иджи и увидел кровь одновременно с ней. Он подхватил ребенка и со всех ног бросился к дому доктора Хэдли.

Онзелла стояла в дверях, не выпуская Руфь из комнаты:

— Нет, миз Руфь, вам туда нельзя сейчас. Сладкая вы моя, подождите здесь, потерпите.

Руфь была испугана и ничего не понимала.

— Что там? Что случилось? Что-то с ребенком?

Онзелла силой усадила её на кушетку и сжала ей руки смертельной хваткой.

— Ну тише, тише, сладкая моя. Посидите тут и подождите, милая, все будет хорошо.

Руфи стало страшно.

— Да что там такое?

Сипси стояла посреди зала кафе, тыкая пальцем в потолок

— Не смей этого делать, Господи… Не смей этого делать с миз Иджи и миз Руфью… Не смей! Слышишь, ты, Бог? Не делай этого!

Иджи мчалась за Большим Джорджем, оба кричали: «Доктор Хэдли! Доктор Хэдли!», хотя его дом был за три квартала.

Маргарет, жена доктора, услышала крики и выбежала на крыльцо. Увидев их, она крикнула мужу:

— Иди скорей! Это Иджи с Бадди-младшим.

Доктор Хэдли выскочил из-за стола и бросился им навстречу, все ещё держа салфетку. Увидев льющуюся из руки мальчика кровь, он отшвырнул салфетку и сказал:

— Быстро в машину! Повезем его в Бирмингем. Понадобится переливание крови.

Подбегая к своему старенькому «доджу», он крикнул жене: