— Там, наверное, ландышей уже много.— Поддерживая в ней бодрость в последние дни занятий, я сам часто поднимал эту тему.
— Нет,— серьезно подумав, как всегда, отвечала Даша.— Ландышей еще нет. Только внизу, у ручья есть.
— Но вы-то знаете небось это место?
— Конечно! — небрежно отвечала Даша.— Мы с Катькой в прошлом году каждый день туда носились!
Да и сам я радостно думал, как хорошо будет оказаться ей в сосновом лесу после тяжелых занятий в конце года, тем более, как рассказала однажды жена, Даша, выйдя после контрольной по математике, потеряла сознание. Меня эта история очень перепугала — что же это такое… в чем дело? Может быть, просто переутомление? Даша занималась так старательно, дотошно, и вот наступили каникулы, она собрала свои вещи в старый чемодан… и вдруг выясняется, что никуда они не едут!
Я стоял, слушая ровные гудки в трубке. У Лехи с Дийкой — никого! Все ясно! Собственно, это давно было ясно, что Хиуничевы не горят желанием приютить нас у себя на даче. Мы сами давно прервали семейное общение с ними и только перед самым летом, в ожидании каникул, резко возобновили. Эта хитрость, конечно, шита белыми нитками, и обидчивый Леха, конечно, ее раскусил. И вот результат: долгие, тягучие гудки в трубке. «Нас нет, а вы живите, как знаете!»
Я нервно топтался во дворе. Главное, тяжело было возвращаться к дочке, что-то ей объяснять…
— Ничего! Утро вечера мудренее! — сказала жена.
— Мудрёнее! — сказал я.
Утром, когда дочь с женой еще спали, я снова позвонил… Нет… никого! Тягучие гудки.
— Ну как? — спросила дочка, подходя.
— Пусто! — сказал я.
— Ух, мама! Уж не могла договориться! — Сощурясь, Даша посмотрела на выходившую из спальни мать.
— Ну, что будем делать? — садясь в прихожей на стул, спросил я.
— Они на даче, точно! — подумав, сказала Даша.
«Может, они на кладбище поехали? — подумал я.— Троица сегодня, все на кладбище едут».
— А поедем к ним. Нет, так нет! — сказала жена.
Я представил, как они с дочкой, со щеночком на поводке подходят к даче — и никого там нет, ворота закрыты. Только представить себе, как они будут идти потом обратно!
— Ладно, съездим! — решил я.
Я открыл чемодан, стал перекладывать вещи в сумку.
— Английский берем?
— А как же! — вытаращив глаза, сказала Даша.— Обязательно надо будет там английским заниматься!
В электричке песик спокойно уснул, Даша читала английский. Я, не отрываясь, смотрел в окно.
«Как долго едем-то! — думал я.— С прошлого года помню эти торчащие из воды черные палки. Сколько едем, а самое только начало пути!»
Наконец мы вышли на станции и, спустившись с платформы, пошли по ноздреватому после дождя песку. И сразу же почувствовали чистый, промытый дождем, прохладный воздух!
По дороге Даша, разрывая мое сердце, все рассуждала о том, что дядя Леша с тетей Дией, конечно, уже взяли Катю из детского сада.
— Любому хочется отдохнуть от этих занятий! — рассудительно говорила она.
Мне все хотелось добежать первому до дачи, узнать, как там обстоят дела, вернуться с какой-то определенной вестью, чтобы жена и дочь не шли так, в сомнениях и переживаниях, по дороге… Но, сдерживая себя, я шагал с сумкой рядом, чуть впереди.
И вот показался за оградой двор, у сарая серый бок «жигулей».
— На месте! — небрежно сказал я.
Словно услышав команду, песик стал рваться на поводке. Даша побежала за ним, но я с сумкой обогнал их, чтобы в случае чего принять удар на себя! Мы подошли к калитке. Леха, остроносый, в берете, обстругивал какую-то доску: поставив ее на топчан посреди двора, с наслаждением прищурив глаз, готовился нанести снайперский удар — и тут он увидел нас.
— А-а-а… И с собачкой! — только и произнес он и, не в силах сдержать своей досады, скрылся в бане, которую он строил, наверное, лет пять.
Даша со щенком на руках стояла у закрытой калитки. Из бани раздался стук топора.
К счастью, страдания в жизни не тянутся долго — этого не выдерживают ни жертвы, ни палачи,— и вот уже с крыльца дома спускается Дия, громко говоря:
— Дашка! Какая ты большая-то стала! А это что с тобой за безобразная женщина? А это что за командированный с узлом?
Жена быстро подхватила ее тон. Дия открыла калитку, и, обнявшись, они с женой, болтая на тарабарском своем наречии, ходили по двору.
Катя, не обращая внимания на Дашу, хотя они так дружили год назад, сразу, конечно, бросилась к щенку. Но Даша спокойно ждала, пока та опомнится и поздоровается,— характер у Даши был твердый, дожимать ситуации она умела, тут я даже иногда ей завидовал.
Читать дальше