Мухаммед Аль-Али - Произвол

С любовью описывая жизнь простых людей — тружеников, Мухаммед Ибрагим аль-Али стремится напомнить молодому поколению о страданиях и духовных устремлениях отцов и дедов, их честности, трудолюбии и глубокой человечности и тем самым поднять его патриотический дух, воодушевить на продолжение борьбы против всех форм эксплуатации и унижения, за справедливые отношения между людьми и народами. В этом автор видит главную цель творчества современного арабского писателя. Этой же цели служит и предлагаемый вниманию читателей роман «Произвол», в котором автор показывает Сирию в первой половине сороковых годов.

Этот исключительно важный период в истории Сирии, накануне получения ею независимости, в сирийской литературе практически не освещен. Тем ценнее попытка автора восполнить этот пробел. В 1936 году в результате мужественной и многолетней борьбы сирийского народа за национальное освобождение французское правительство было вынуждено подписать с Сирией — подмандатной территорией Франции с 1920 года — договор о дружбе и помощи. В соответствии с договором Франция обязывалась в течение трех лет со дня его ратификации отказаться от своего мандата и признать единство и независимость Сирии. Однако, несмотря на то что мандатарий оговаривал сохранение за собой важных военно-политических и экономических позиций в стране, в 1939 году французское правительство окончательно отклонило ратификацию франко-сирийского договора. Таким образом, Сирия перед второй мировой войной вновь оказалась под полным контролем французских мандатных властей.

Французский верховный комиссар отменил конституцию и сосредоточил в своих руках всю полноту власти, на территории Сирии были размещены большие контингенты французских войск.

После капитуляции Франции в 1940 году Сирия оказалась в руках вишистских правителей, которые поставили страну иод контроль германо-итальянской комиссии по перемирию. Широко развернувшееся движение сопротивления против превращения страны в стратегический плацдарм фашистской Германии помогло войскам Англии и «Свободной Франции» изгнать фашистскую агентуру из Сирии и Ливана в июне — июле 1941 года. Два месяца спустя между руководителем «Свободной Франции» генералом де Голлем и английским министром-резидентом на Ближнем Востоке было заключено соглашение, по которому Англия признала «особое положение» Франции в Сирии и Ливане. Соглашение предусматривало сохранение мандатной администрации, французский контроль над сирийскими органами безопасности, полицией, а также экономическими ресурсами.

В условиях подъема национально-освободительного движения французские военные власти уже в конце сентября 1941 года были вынуждены пойти на признание независимости Сирии, с существенной оговоркой, что эта независимость будет ограничена «требованиями военного времени». В 1943 году в Сирии была восстановлена куцая республиканская конституция, впервые провозглашенная односторонним актом Франции в 1930 году. На проведенных парламентских выборах победу одержал Национальный патриотический союз, костяк которого составила буржуазно-помещичья партия Национальный блок. Новый парламент избрал президентом республики лидера Национального блока Шукри Куатли. Таким образом, в Дамаске утвердилась власть крупной национальной буржуазии и феодалов, к тому же сохранявшая полную зависимость от французских колонизаторов. В декабре 1943 года из текста конституции была исключена статья о французском мандате, но подлинную независимость Сирия приобретет лишь 17 апреля 1946 года, когда завершится вывод с ее территории иностранных войск.

Таковы исторические рамки романа «Произвол», основное место событий которого — сирийская деревня, а центральная фигура — собирательный образ сельского труженика. В то время в стране преобладало крупное помещичье землевладение и мелкое крестьянское землепользование. Малоземельные и безземельные крестьяне, были вынуждены арендовать у помещиков землю на кабальных условиях. Широко был распространен труд батраков. Немногочисленная прослойка местной земельной аристократии, владевшая основными площадями обрабатываемых земель, навязывала издольщикам неравноправные, в том числе и пожизненные, договоры на аренду земли. Нередко землевладелец одновременно выступал и в роли кредитора. Крестьянин, не способный вовремя выплатить долг, попадал в полную зависимость от феодала.

С глубокой симпатией и болью, М. И. аль-Али рассказывает о тяжелой доле сирийских крестьян, живущих в деревнях, на просторных сельскохозяйственных угодьях, раскинувшихся от Хамы до Алеппо. Они терпели двойной, а то и тройной произвол со стороны беков, французских колонизаторов и их прислужников. Надсмотрщики, управляющие и старосты обращались с крестьянами как со скотом. Задавленные нуждой феллахи, от зари до зари гнувшие спину на полях и токах, не распоряжались даже собственной жизнью. Бек безнаказанно мог убить любого из них. Приезжая со своим урожаем в город, они попадали в хищные лапы оптовых скупщиков зерна и ростовщиков. Мусульманские шейхи внушали односельчанам, что такой порядок извечен, что власть их угнетателям дарована аллахом. Но, несмотря на забитость, нищету и унижения, именно люди труда, будь то крестьяне или бедуины, предстают как хранители морального здоровья народа, его высокой нравственности, честности и целомудрия, национальной культуры. Они являют собой образец благородства, неподкупности, высокой любви и братской дружбы, душевного арабского гостеприимства. Этими качествами, в частности, щедро наделен деревенский дурачок Хасун. В действительности он отнюдь не глуп и устами юродивого в «Произволе» глаголет истина. В романе сочно выписаны колоритные сцены быта сирийских бедуинов, для которых «честь племени дороже всего». Автор с глубоким сочувствием относится к суровой жизни этих наивных «рыцарей пустыни», которые отличаются от крестьян лишь тем, что добывают себе пропитание не возделыванием земли, а скотоводством. К слову сказать, М. И. аль-Али до сих пор пользуется непререкаемым авторитетом среди полукочевых бедуинов в Сирийской пустыне. Он нередко выступает арбитром в возникающих между бедуинскими племенами конфликтах, идет ли речь об очередном похищении невесты или о дележе колодцев.