Мухаммед Аль-Али - Произвол

Шарль с загоревшимися от алчности глазами обещал отблагодарить Марлен ценным подарком.

Она оборвала его:

— Главное, не забудь внести часть суммы в фонд организации. Какую — определишь сам. Нам предстоят опасные дела. Все решится завтра. Алеппо содрогнется от ужаса. В городе воцарятся страх и паника. На рассвете ты проведешь операцию в мечети. А послезавтра будет гореть синагога, потому что они не потерпят надругательства над своей святыней. Пойдет цепная реакция, начнется содом и гоморра. А нам это только и нужно.

Марлен и Шарль пешком отправились в сад советника, где кроме хозяина их ожидали Рашад-бек и Сабри-бек. Они обсудили детали с контрабандным оружием, потом плотно пообедали жареной бараниной. Ловко манипулируя зубочисткой, советник стал делиться своими опасениями по поводу настроений местного населения и высказал предположение о грядущих беспорядках. Сабри-бек поддержал его:

— Есть основательные поводы для беспокойства. Мои знакомые из религиозных деятелей отмечают, что чернь ропщет. Люди никак не могут успокоиться после убийства в прошлом месяце еврейского торговца Исхака. Убийца до сих пор не найден. А власти, как мне кажется, и не чешутся.

— Наши люди, особенно чернь, понимают только палку, — убежденно сказал Рашад-бек. — Их надо вот где держать. — Он потряс кулаком.

— После сдачи зерна мы покажем им, как бунтовать, — пригрозил Сабри-бек.

Затем разговор перешел на другие темы: о мудрости советника, о похождениях Рашад-бека с цыганками. Но сам бек в нем не участвовал. Его мысли были заняты тем, как повыгоднее продать винтовки, он вспоминал Софию, наливался злобой при мысли о возможном выступлении крестьян. Нет, он никогда не допустит беспорядков на своих землях!

Отключился от беседы и советник. Он вынашивал план поджога склада боеприпасов, чтобы таким образом замести следы кражи оружия. Задумалась и Марлен. Перед ее глазами все еще стояли свитки Торы, которые она изымет из синагоги, обреченной ею на сожжение.

Рашад-бек вернулся в гостиницу «Барон». Лежа на диване, он обдумывал, как припрятать партию винтовок в своих восточных деревнях. Вдруг дверь распахнулась. На пороге стояла Шарона. Оказывается, ее вызвала в Алеппо Марлен. Усевшись на диване возле бека, она оживленно заговорила:

— Я приехала вечерним поездом только на ночь. Завтра возвращаюсь обратно.

Обрадованный ее визитом, Рашад-бек предложил женщине:

— Поедем вместе. А пока отдохни. Скоро придет Марлен и заберет нас на ужин к советнику в казармы.

Шарона прилегла рядом, обвив шею бека обнаженными до локтей руками.

Примерно час спустя компания была в полном сборе в кабинете советника. Пока они ужинали, люди Рашад-бека во главе с управляющим Гадбаном выносили из казармы винтовки с патронами и грузили их на машины.

После ужина Марлен и Шарль решили пройти мимо мечети. Невдалеке от нее притаился взвод французских солдат, посланный сюда осторожным советником. На исходе той же ночи, после призыва муэдзинов к утренней молитве, вновь наступившую тишину разорвали звуки выстрелов. Несколько вооруженных мужчин в масках ворвались в мечеть и открыли огонь по молящимся. Застигнутые врасплох люди заметались по мечети, пытаясь укрыться от свинцового дождя. Секунды тянулись как вечность. Наконец один из мужчин, в белой чалме, закричал: «Хватайте их! Они убегают!» Оправившиеся от страха люди выскочили на улицу, но преступники уже скрылись под покровом ночи. У входа в мечеть на земле белел лист бумаги. Поднявший его поднес ближе к глазам и, прочитав при свете фонаря, закричал:

— Это сделали евреи! Убивайте евреев!

Столпившиеся вокруг него прихожане мечети обменивались восклицаниями:

— Неужели это евреи?! Но они живут здесь в мире и благополучии. Наверно, это месть за Исхака. Куда смотрит правительство? Где гордость ислама?

В городе все пришло в волнение. Люди высыпали на улицы. Подъехавшие на грузовиках солдаты оцепили мечеть и стали выносить оттуда убитых и раненых.

Один из потерпевших рассказывал возбужденной толпе:

— Я видел двоих, но сначала не обратил на них внимания. Думал, пришли молиться. Но вдруг они стали стрелять, а потом устремились к выходу.

— Нет, их было больше, — возразил другой.

Прибывшие полицейские начали допрашивать свидетелей. Волнение и сумятица усиливались по мере того, как вокруг мечети находили новые листовки с угрозами отомстить за смерть одного Исхака убийством десятерых. Все сильнее раздавались голоса: