Ирина Семина - Счастье сейчас и всегда

— А как же, — спокойно подтвердил мастер. — Счастье, оно ведь разное. Кому-то и такое надо. Слыхала выражение «счастья пытать»? Ну вот, это для того инструмент и есть…

— Не нравится мне это, — пробурчала девчонка.

А на следующий день ее поставили подмастерьем к кузнецу и даже вручили маленький молоток. Она честно отпахала весь день, по обыкновению задавая кузнецу кучу вопросов.

— Ну ты и достача, подмастерье, — пожаловался кузнец в конце дня. — Я от тебя больше устал, чем от молота. Ну зачем тебе знать — почему да отчего? Я вот кую — лишних вопросов не задаю. Знаю, что и родители мои счастье ковали, и деды, и прадеды. Традиция!

— Что ж тогда они ковали-ковали, да ничего по наследству не передали? — сумрачно спросила девчонка. — Или ленились?

— Ничего они не ленились, — насупился мастер. — Просто так положено — ковать. Испокон веков!

— А я не хочу, как испокон веков! — объявила девчонка. — Я хочу разобраться. — В последующие дни она разбиралась. Смотрела, как и что положено делать и что получается в результате.

— Вот зачем вам доспехи? — дергала она за рукав мастерицу, только что закончившую клепать латы.

— Для зашиты от врагов! — отвечала мастерица, любовно оглаживая шлем с забралом. — В этих латах я буду неуязвима. Никто меня не увидит!

— Ну ладно, враги не увидят, но и друзья тоже, — докапывалась вредная девчонка. — Вас и рукой погладить невозможно будет, кругом один металл.

— Меня однажды так «погладили» — мало не показалось, — усмехнулась мастерица. — Пусть уж лучше металл… Оно как-то безопаснее.

— Ну уж нет, это не по мне, — мотала головой девчонка.

Однажды Главный Кузней подозвал ее и спросил:

— Ну, освоилась? Не пора ли тебе самой попробовать, как свое счастье куют?

— Не пора, — дерзко ответила девчонка. — Я еще не разобралась, откуда заготовки появляются.

— Знамо откуда. Со склада! — объяснил Главный Кузнец. — Да зачем тебе это?

— Я знаю, что со склада, — тряхнула челкой девчонка. — А на склад откуда?

— Из руды выплавляется. Экая ты настырная! Хочешь в плавильную? Там жарко! Не детское дело.

— Хочу, — коротко сказала девчонка. — Я вам не дите малое. Я хочу разобраться!

— Ну разбирайся, я распоряжусь, чтоб пустили, — разрешил Главный Кузнец, и подумал: «Упорная! Хорошим мастером будет!»

В плавильной и правда был настоящий ад. Ревущее пламя, раскаленный воздух, огонь и тьма вперемешку. В цеху работали молчаливые чумазые люди в кожаных передниках и рукавицах. В огромные печи целыми вагонетками засыпали измельченную руду, там она плавилась, а потом по специальным желобам стекала в емкости, и уже отгула — в формы. Формы остужали, и из них вынимали аккуратные брусочки — те самые, которые потом пойдут в кузнечный цех. Туда, где испокон веков люди куют свое счастье.

Девчонка смотрела на все это мрачным взглядом, и ей явно не нравилось то, что она видит. Напоследок, покидая цех, она ухитрилась стянуть с вагонетки небольшой кусок руды. Сама не знала зачем — так, захотелось. С тем и вернулась в кузнечный цех:

— Ну как, разобралась, подмастерье? — спросил ее Главный Кузнец.

— Нет еще, — буркнула девчонка. — Я так и не поняла, из чего куют счастье? Что-то не слышала я никогда про «счастливую руду». Где ее добывают?

— Ну ты дотошная, подмастерье, — одобрительно покачал головой Главный Кузнец. — Руда получается из сырья. А сырье каждый приносит с собой. Складываем в емкости, обрабатываем под высоким давлением, а потом под пресс пускаем, дробим — вот так и выходит руда.

— Хочу посмотреть, — загорелась девчонка.

— Не положено. Вот когда станешь мастером, принесешь свое сырье — тогда и увидишь. А покуда вникай. Ты подмастерье шустрый, из тебя хороший мастер получится — настоящий кузнец своего счастья. Иди работай.

Девчонка задумчиво кивнула и пошла, но не к кузнецам, а к выходу. У нее был пытливый ум, и она не любила поступать «как все». А слово «не положено» еще больше подстегнуло ее любопытство.

На улице она наконец-то вдохнула полной грудью, подставила лицо под свежий ветерок и нащупала в кармане кусок руды. Он был теплый, и ей даже показалось, что он слегка запульсировал в ее ладошке. Она отошла в сторонку, села на какое-то бревно, достала свою добычу и стала пристально рассматривать.

Кусок неправильной формы. На металл даже и не похож — скорее минерал. Невзрачный, и в то же время симпатичный, очень естественный. Как солнце, или дождь, или трава. Теплый и словно бы живой. Когда на руду упал солнечный луч, он засверкал и заиграл поблескивающими искорками, и девчонка подумала, что это он так перед ней выпендривается, хочет ей понравиться. Подумала — и сама прыснула от такого нелепого предположения.