Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 03

Подобную же надежду выражал впоследствии и П. А. Столыпин в своей телеграмме Киеву (киевскому клубу русских националистов): «Твердо верю, что зародившийся на Западе России свет русской национальной идеи не погаснет и скоро озарит всю Россию…» (6).

Преобладание среди малороссов русских патриотических настроений отмечалось многими. Известный исследователь «украинства» А. Царинный (Стороженко) писал: «…Малороссияне, начиная с Феофана Прокоповича, которому принадлежала сама мысль о русской империи, непрестанно созидали и укрепляли империю, в то время как московские князья Долгорукие или Голицыны не задумывались бы из-за личных честолюбий легкомысленно ее развалить» (7).

Патриотизм малороссов в отношении государства российского вполне объясним, если вспомнить, что до воссоединения с Русью Великой, в условиях польского владычества, малороссам приходилось долгое время бороться за сохранение православной веры и национальной культуры. Да и после, из-за окраинного положения Малороссии в Российской империи, малороссы, пребывавшие в тесном соприкосновении с инородцами и иноверцами, вынуждены были постоянно сталкиваться с необходимостью отстаивать свою веру и национальные святыни. В отличие от них, население великорусских губерний — откуда, по уверению гоголевского городничего, «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь» — могло чувствовать себя в этом смысле вполне беспечно. Поэтому-то, по словам А. Царинного (Стороженко): «…еще в печальное десятилетие Государственных дум, накануне крушения русского государства, западные части империи с русским населением, но входившие до разделов в состав Польши, высылали депутатов-националистов, тогда как великорусский центр и восток давали октябристов, кадетов и социалистов, которые соединенными усилиями погубили и похоронили русское государство» (8).

С юго-западным краем России, который некогда был колыбелью русской государственности, за короткий временной отрезок произошла небывалая в истории подмена.

Население этого края с самого зарождения в нем государственной жизни называло себя русским. В XIII веке, после татарского погрома, единая Русь оказалась разделенной на две части, получившие названия Малой и Великой Руси. При этом слово «малая» в названии «Малая Русь» нисколько не означает «меньшая по рангу» или «неполноценная». Наименования «Малая Русь» и «Великая Русь» пустили в обиход византийские греки, которым для продолжения отношений по церковным и прочим делам с расколотой надвое Русью потребовалось отличать одну ее часть от другой (9). Согласно античной традиции, в которой давались эти названия, «малая» — значит «исконная», «изначальная», территория первоначального пребывания народа и зарождения его цивилизации, а «великая» — область дальнейшего распространения этого народа и расширения его владений. Малая Русь длительное время пребывала под иноземным владычеством, однако, несмотря на это, население ее твердо хранило свое русское имя и отстаивало православную веру. Вплоть до 1917 года население Малой Руси считало себя русским, принадлежащим к одной из трех ветвей триединого русского народа.

Сегодня кажется невероятным, но даже предки нынешних антирусски настроенных галичан (Галиция с XIV века сначала была частью Польши, затем — Австрийской империи) до сравнительно недавнего времени сознавали себя русскими и в качестве таковых противостояли польскому засилью и влиянию в крае. Так было до тех пор, пока в дело не вмешались австрийские власти. Обеспокоенные тем, как бы из-за родственных уз, связывающих русских, проживающих в Австрии и в Российской империи, не вышло каких-либо неудобств для Вены, австрийские власти задались целью превратить своих русских подданных в новый, нерусский народ. Осуществлению задуманного немало способствовали распространившиеся по Европе, с середины XIX века, различного рода социалистические веяния. Их проникновение в Галицию привело к тому, что русское национальное сознание галичан постепенно перемешалось с классовым. Уже к концу XIX века русское население Галиции раскололось на так называемых «москвофилов», продолжавших следовать русским национальным и духовным традициям, и «народовцев», предпочитавших (с подачи польских историков) именоваться не русскими, а «украинцами». Идеология последних опиралась на простонародную культуру, социалистическую доктрину и верноподданническую позицию по отношению к австрийскому трону, представляя собой довольно странную смесь. «Народовцы» пользовались активной поддержкой австрийских властей.