Наталья Арбузова - Поскрёбыши

Сидели июньским вечером, отпраздновав день рожденья Сони – четыре года - и уложив именинницу спать. Женькина квартира была сдана, жили здесь в куче. Тишина задержалась в воздухе и внезапно взорвалась. Садовый стол с самоваром, за коим сидели впятером, окружили люди в масках, автоматы наперевес. Их было… их было… сначала показалось, что их очень много. На самом деле четверо. - «Где ребенок?» - спросил тот, что попал в круг света от лампочки, висящей над столом. – «Соня спит», - ответил Женька. – «Принесите его», - велел этот же человек, приняв имя Соня за прозвище рано уснувшего мальчика. Шестаков понял. – «Феди здесь нет. Обыщите дом, если хотите, только тихонько: там спит девочка». С Шестаковым пошел один – тот, что говорил. Посветил ярким фонариком в детское лицо, поднял одеяло, нагло проверил, что за дитя. Дитя не проснулось. Между тем остальные трое шарили по дому и в саду. Призрак пса Полкана беззвучно лаял. Четверо взрослых людей недвижно сидели под лампой. Наконец налетчики ушли, и Шестаков в присутствии семейных позвонил Алисе. Та промолвила: «Я знаю – Федю ищут. Понадобился вдруг… долго не вспоминали. У них на неделе семь пятниц и десять разборок. Сейчас, должно быть, взяла верх промихайловская группировка. Я отослала Федю в надежное место. Спокойной ночи». Какой уж тут покой.

Покой вернулся ненадолго. Поиграли в лето, заплетавшее вьюнки вкруг каждого прутика. Вечер закрывал розовые граммофончики, утро открывало, и неслышная мелодия лилась, настраивая на гармонический лад. Евгень Василич выбил для Кольки преддипломную практику в своей школе. Вот и рабочий сентябрь – все ему рады. Колька бегает по квартирам, налаживает интернет – зашибает деньгу. Купил старый мотоцикл, стал пропадать по суткам. Немудрено: ему исполнилось двадцать четыре. Это уж не Колька, а целый Николай. Ой, хмелю ж мiй, хмелю,

Хмелю зелененький,

Де ж ти, хмелю, зиму зимував,

Що й не розвивався?

Ой, сину ж мiй сину,

Сину молоденький,

Де ж ти, сину, нiчку ночував,

Що й не роззувався?

Колькину тайну открыла Мария. Она в больнице уж не мыла полы. Подымай выше – заведовала бельем. Николай заглянул к матери в бельевую комнату – а она пол моет! не дело. Оглянулась – поднялась, смутилась, одернула подол – не мать, другая женщина. Чуть помоложе, но похожа… похожа… Тут и Николай оглянулся: за спиной кто-то переминался с ноги на ногу. Мальчик лет четырнадцати – неказистый, неухоженный. И тоже неуловимо похожий – на кого? Как тебя зовут? – Валентин. Всё было встарь, всё повторится снова. Николай вынул из кармана куртки небезызвестный компьютер-таблетку, Алисин подарок, и сунул Вальке (Кольке?) в лапы. На, возьми – у меня теперь планшет есть. Я тебе и флешку… где-то она у меня? на, держи.

Женщину звали Лидой, Лидией никто не звал. Приезжие из Элисты. Господи, где только люди не живут. Приезжие, но не бездомные. Здесь, в Курске, умерла древняя Лидина бабушка. Записала дом на бедолагу Лиду, прямую наследницу, сироту, мать- одиночку. В этом дому и стал пропадать Николай. Сработал Эдипов комплекс. Чисто сработал. Уж на что Мария ни на кого не похожа, а нашелся таки ее клон. Мы не одни во вселенной. Кто бы удивлялся Колькиной новой привязанности, только не Мария с Шестаковым. Евгень Василич, самый здравый человек в семье, немного повздыхал. Но, будучи завзятым альтруистом, примирился с очевидностью. Так и жили. Лида пряталась на другой окраине, встречаясь с Марией лишь на работе. Чудеса в решете. Николай же тарахтел мотоциклом между двумя домами. Всякий раз прихватывал с собой для Валентина одно из своих сокровищ, без спеха переправленных из Москвы добрым Юрь Федорычем.

Алиса долго расслабляться не даст. Талым февралем, как всегда без звонка, припарковалась около школы. Небо висело низко – рукой подать. Тачка у Алисы опять новая, но Шестаков и той, предыдущей, не запомнил. Вышел рассеянный, на машину и не взглянул. Окликнула Алиса – плюхнулся на сиденье рядом с ней. Вот, возьми деньги, Юра. Я сдала твою хрущевку. Федину квартиру тоже. Мне хватает. Забери свое. Ну, спроси, что мне нужно. И, не дожидаясь вопроса, объяснила, что именно: разрешенье на вывоз Феди в Америку. – «Алиса, сделай милость, раскинь умом. Тебе придется постоянно обновлять мое разрешенье. Ты Федю спрятала. Хочешь его засветить? это мигом. На нас уже был наезд». – «Юра, ему в июне шесть. Пора в школу – не утаишь. Учиться лучше там». – «А ты? где ты будешь?» - «Мы могли бы уехать вместе». – «Даже не думай. Я ведь не чемодан, чтоб меня взять и увезти». – «Сейчас увезу. (Авто тронулось.) Едем к Феде». (Похитительница. Вечная похитительница. Как она жила без меня, над кем издевалась? никогда не узнаю.)