Игорь Сахновский - Девочки с ушками

Девочка Арина сидела без работы и смотрела телевизор.

До этого она служила медсестрой в ведомственной поликлинике. Но там закрыли процедурный кабинет, потом закрыли поликлинику, а немного погодя — и само ведомство.

Среди того, что показывали по телевизору, сильнее всего Арину трогала и волновала реклама красоты. «Наполнит вашу кожу сиянием и блеском на 24 часа. Увеличит на 40 процентов объем и привлекательность ресниц. Вы этого достойны. Побалуйте себя».

Арина жила в небольшом городе областного значения, довольно скучном, зато без толкотни. Чего там явно не хватало — это блеска и сияния. Хотя было все же одно блистательное место, точка соблазна и притяжения, свой маленький Париж на проспекте Ленина — сетевой магазин французской косметики «Грив Туше».

Там обитали настоящие феи, они имели право брызгаться туалетной водой из тестеров и делать каждый день новый макияж. Не говоря уже об ослепительных улыбках в присутствии достойных людей. Сами понимаете, вот же она, работа мечты.

Когда в магазине появлялась вакансия продавщицы, на нее слетались до пятнадцати претенденток за неделю. Поначалу от них требовали высшего образования, а позже махнули рукой — ладно, лишь бы грамотная речь. Плюс миловидность, приветливость, управляемость и, боже упаси, никаких явных лидерских свойств.

Не каждая безработная медсестра посмела бы даже приблизиться к парижским красотам, но Арина посмела — и ее неожиданно взяли. Это случилось осенью, в самую слякоть и непогоду, а потом весь ноябрь новенькую обучали интересным и приятным вещам.

Неприятные вещи она вскоре освоила сама. За свою 12-часовую рабочую смену фея не могла присесть: в торговом зале сидеть было запрещено, даже стул там поставить нельзя.

Нельзя было съесть на обед что-нибудь такое, чем от тебя будет пахнуть.

Нельзя носить с собой мобильный телефон, даже если дома у тебя ребенок со слепоглухонемой бабушкой или совсем один.

Нельзя иметь неидеальный маникюр, слишком свободную прическу и грустное лицо. Колготки и туфли должны быть тоже идеальными, даже если не платят зарплату. Ну, не то чтобы ее совсем не платят. Не дают аванс. Никаких больничных и отпускных — это само собой. Зарплату могут задержать. Позже, конечно, отдадут в укромном конверте — после того, как вычтут недостачу и какие-то общие грехи.

Самый простой общий грех заключался в том, что все девочки-феи потихоньку начинали тырить. Все до одной. Их, во-первых, смущали лазейки, а во-вторых, мучило ощущение, что им постоянно недоплачивают. Девочки притыривали подарки, предназначенные для покупателей, флаконы-тестеры и товары, которые можно было списать. Сначала — застенчиво, бледнея, потея от страха. Потом — азартней и веселей.

Была еще одна грубая вещь — конкуренция между феями за «тучных» клиентов: их нужно было правильно отсканировать наметанным взглядом (в основном по одежде и манерам), обласкать и обстричь. От этого зависели проценты личных продаж и, понятно, суммы в конвертах.

Могла зайти между делом бизнесвумен в шубке и купить, не задумываясь, всю линию средств для ухода. А могла — библиотекарша или опять же медсестра. Перенюхает все духи и ничего не купит. Ты теряешь время, рассказываешь ей про букет и пирамиду аромата, пока твоя коллега стрижет норковый жакет или шапку из песца. «Спасибо, — говорит тебе туманная библиотекарша, — я подумаю».

Арина уже не первый год находилась в сложных отношениях с одиноким мужчиной по имени Герман Сергеевич, который находился в сложных отношениях со своим одиночеством.

Он никогда не звонил и не приходил к Арине — она звонила и приходила сама. Правда, в ее присутствии он не становился менее одиноким. Иногда в честь своего хваленого одиночества он вступал в переговоры с неодушевленными предметами — опять же в присутствии Арины. Допустим, брал в руки пустую коробочку от лекарства «Алоэ Вера» и меланхолично восклицал, как в телефонную трубку: «Алло! Вера?» Немного утешало то, что Герман Сергеевич свирепо ревновал Арину к ее работе — раньше к медицинской, а теперь к торговой.