Чарльз Сноу - Коридоры власти

Внезапно лорд Бриджуотер, человек с честным лицом и чистым взглядом, многозначительно откашлялся. Мы знали, что за этим последует. Лорд Бриджуотер по рождению принадлежит к иному обществу, но подражает — этому. Дома он дружелюбен, на людях питает слабость к делам, по общему мнению, неприятным. Теперь лорд Бриджуотер обратился к Каро, не потрудившись подойти к ней.

— Надеюсь, о Сэммикинсе мы больше ни слова не услышим. Вы понимаете, что я имею в виду.

Едва ли не впервые на моей памяти Каро проявила недовольство. Даже покраснела. Ей пришлось сдерживать себя, а она этого терпеть не может. Она привыкла открыто заявлять о своем отношении. Выдержав паузу, Каро произнесла чуть дрожащим голосом:

— Извините, Хорас, но я своему брату не надсмотрщик.

Сэммикинс года на два моложе Каро; интонация навела меня на мысль о глубокой сестринской привязанности.

— Есть мнение, — заметил Коллингвуд, — что таковой ему бы не помешал.

— Вот пусть с ним этим мнением и поделятся, — отрезала Каро.

— От него партии никакой пользы, — упирался лорд Бриджуотер. — От него вообще никакой пользы.

Коллингвуд взглянул на Каро. В женском обществе глаз у него загорается, но повадки изменений не претерпевают.

— Этому нужно положить конец, — сказал он, словно в комнате, кроме Каро, никого не было.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, если Сэммикинс сам не одумается, придется нам его останавливать.

В устах косноязычного, основательного Коллингвуда прозвище показалось еще нелепее. Каро сдерживалась, но терпение ее было на исходе.

— По-моему, — парировала она, — ни один из вас не представляет, что он за человек.

— Это совершенно неприемлемо. — Коллингвуд словно пропустил реплику. — То есть если он опять напишет что-нибудь подобное или произнесет речь на эту тему, о нашем круге может забыть.

По другую руку от Дианы Роджер хмурился и неотрывно смотрел на жену. Каро, пунцовая от стыда, качала головой, словно просила Роджера помалкивать. До сих пор она точно знала — точнее всех присутствующих, — что с момента появления в парламенте он не сделал ни единого ложного или непродуманного шага. Сейчас тем более не следовало делать таких шагов.

Каро натянуто улыбнулась Коллингвуду.

— Вы хотите сказать, что партия откажет ему в поддержке?

— Вот именно.

— Моему брату от этого ни холодно ни жарко.

На секунду мне показалось, что Каро говорит с Коллингвудом на его политическом языке. Наследник отцовского титула, Сэммикинс не мог всерьез рассматривать политику в качестве поприща.

— Титул еще не все, — продолжил Коллингвуд. — Всякому неприятно, когда его из круга исключают.

Повисла пауза. Каро обдумывала — и последовательно отметала — аргументы.

— Я категорически не согласен почти со всем вышесказанным.

То был Роджер. Голос его звучал громко, ибо Роджер обращался ко всем присутствующим, а не только к Коллингвуду. Пожалуй, Роджер злился, пока делал выбор; сделав же, заговорил с привычной легкостью и красноречием.

Вмешательства Роджера я боялся не меньше, чем его жена. Теперь, когда вмешательство произошло, я чувствовал тревогу, недовольство — и в то же время облегчение.

— Не понимаю, с чем тут не соглашаться, — высокомерно и холодно заметил Коллингвуд.

— А я тем не менее не согласен. Разумеется, у меня преимущество — как родственник, я хорошо знаю лорда Хоутона. Больше ни у кого из присутствующих нет такого преимущества, не правда ли? — Роджер задал вопрос походя, взгляд его был устремлен на жену. — Так вот, друзья мои, что я вам скажу: если бы хоть кто-то в нашей партии обладал такой храбростью и идеализмом, дела наши были бы куда лучше.

Каро покраснела до корней волос. Она волновалась за Роджера и знала: он поступает неразумно, — но Каро так гордилась, что ее он ставит выше карьеры. Она не представляла, во что выльется дискуссия, пыталась убедить себя, что надеется на его молчание. Но Роджер заговорил и она просияла. Маргарет метнула на Каро возбужденный взгляд, на меня — тревожный.

— По-моему, Квейф, вы сейчас демонстрируете недальновидность, — уронил лорд Бриджуотер.

Роджер не смутился:

— О дальновидности я помню. Только не кажется ли вам, что мы склонны называть дальновидностью то, что называется умением соглашаться с большинством? Это тупиковый путь. Давайте же посмотрим, что на самом деле совершил лорд Хоутон. Он обратил наше внимание на проблему — допускаю, что довольно грубо, зато в полный голос и без обиняков. Кстати, вот вам и еще один дар, который мы любим переоценивать. Местами он сгустил краски. К этим недочетам надо отнестись снисходительно, ибо они вообще свойственны людям импульсивным и прямодушным. Как бы то ни было, суть дела изложена им совершенно правильно. Скажу больше: все присутствующие в этой гостиной, а также почти все подкованные в данном вопросе прекрасно знают, что суть дела изложена правильно.