Чарльз Сноу - Коридоры власти

В начале февраля Роджер сказал мне, что намерен провести выходные в Бассете — гэмпширской усадьбе Дианы Скидмор. Факт получения мной и Маргарет аналогичного приглашения никак не тянул на случайное стечение обстоятельств. Диана имеет свою разведсеть. Вывод напрашивался только один: связь между Роджером и мной уже отслежена. И даже более того. Диана прекрасно разбирается в состоянии активов вне зависимости от рода деятельности объекта; если же речь об активах членов парламента, ее оценки приближаются к безошибочным. А поскольку Диана явно предпочитает тех, кто уверенно идет вверх, частотность приглашений объекта в Бассет является точнейшим индикатором политического прогресса.

Так о Диане говорят, и не преувеличивают. И однако, слыша о качествах Дианы до личной встречи с Дианой, всякий полагает, что его вводят в заблуждение. По дороге в Саутгемптон, под скрип «дворников» по лобовому стеклу и свист ветра, мы с Маргарет говорили о том, как рады приглашению. Дорога была темная, дождь — проливной; мы заплутали.

— Люблю Диану, — сказала Маргарет. — В ее присутствии как-то расслабляешься.

Я не совсем понял и переспросил.

— Забываешь о конкуренции, потому что с Дианой конкурировать нет смысла. Тебе это непонятно. А я для визита в Бассет никогда не стала бы специально платье покупать.

В Бассет всегда хорошо съездить, сказал я, не важно, в каком наряде. Впереди замелькали знакомые огни, и мы с Маргарет почувствовали себя, как могли бы почувствовать путники давней эпохи, когда населенные пункты были обособленны, а население скудно, — путники, стало быть, приметившие над пустошью слабый, но обнадеживающий огонек.

Ощущение показалось несколько нелепым, когда по темной аллее через диковатый парк мы подъехали к дому и поднялись на крыльцо. Бассет строился в восемнадцатом веке, однако в просторнейшем холле было тепло, как в самой современной нью-йоркской квартире, и пахло цветами. Цветы были в гирляндах и в букетах, цветы заполняли эту территорию дружелюбия. Казалось, мы угодили прямо к свадебному завтраку. Бассет встретил нас не только роскошью, но и несказанным уютом.

Мы прошли через холл к списку приглашенных. В этом доме даже порядок фамилий продуман. Лидировал мистер Реджинальд Коллингвуд — старший член совета министров. Виконт и виконтесса Бриджуотер занимали второе место. Титул указывал на трансформацию моего старинного знакомца, Хораса Тимберлейка — не земельного магната, но индустриального босса, — с момента трансформации ласкаемого тори. Мы с Маргарет шли третьим номером, предположительно как частые гости в Бассете. На четвертом месте были мистер Роджер Квейф и леди Каролина Квейф. На пятом — мистер Монтегю Кейв. Его выбрали парламентским секретарем одновременно с Квейфом. Мы заметили, что Кейв по обыкновению один, без жены. Поговаривали, она ему неверна. Шестым номером стояла миссис Хеннекер. Я фыркнул, Маргарет усмехнулась. Последним шел мистер Робинсон, один и без подробностей.

С галереи донесся голос Дианы, оживленный, заставляющий подчиниться. Диана вошла в холл, расцеловала нас с Маргарет и провела в одну из гостиных — ту, где доминируют Сислей и Писсаро. Диана помнила, что мы пьем, без лишних вопросов отдала распоряжения дворецкому, спросила: «Я ничего не перепутала?» — зная, что не перепутала, — и стала смотреть на нас своими дерзкими, пронзительными, оценивающими глазами.

Диане Скидмор исполнилось пятьдесят; впрочем, она хорошо сохранилась. Несмотря на узкую кость, ее всегда отличало отменное здоровье. Она никогда не считалась красивой — по крайней мере так говорили, — пожалуй, даже и миленькой не слыла. Думаю, сейчас, в зрелом возрасте, она выглядит лучше, чем когда-либо, поскольку осталось только впечатление былой миловидности, но не доказательства отсутствия таковой. Диана живая, подвижная почти по-обезьяньи — этот род привлекательности свойствен женщинам, чуть ли не с рождения уверенным в своей способности нравиться. «Бывших красавиц нет в природе», — говаривала Диана, разумея, что навек остается не телесная красота, а уверенность в ней. Действительно, более всего в Диане привлекает именно уверенность. Отнюдь не тщеславная, Диана не упустит случая предстать в выгодном свете. Она знает — в силу своей проницательности не может не знать, — что отпугивает отдельных мужчин. Зато тех, которых не отпугивает, она притягивает — и на этот счет с детства не имеет сомнений.