Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 06

Да, сегодня должен батюшка освятить этот памятник, но Господь уже освятил, он уже омыл, сбросил земную пыль с Василия Макаровича, и мы не уходим, мы стоим здесь, омытые ливнем. Спасибо вам за то, что вы есть. Как сказал Тихон Задонский: „Пусть все тебя хулят, лишь бы твоя совесть тебя хвалила“, — святые для нас слова.

Я счастлив, что прикасаюсь, именно прикасаюсь к этой земле, к этим людям. Я благодарю Вячеслава Клыкова, потому что это длит память русских людей. Дай Бог нам не только любви и терпения, но и поступков».

Кстати, после чтений в Барнауле на вопрос интеллектуала: «Почему такая масса людей тянется в Сростки?» — девушка без паузы «срезала»: — «То, что происходит на чтениях, по „телику“ показывают пакостно, вот мы и стараемся сами увидеть и дивимся, как нас дурят репортажи с места событий».

Итак, возвращаюсь к упомянутому в начале вечеру «Наш Шукшин» в Доме национальностей. Мы пришли пораньше, надеясь нагляднее разместить фотографии памятника. Нас встретила ответственная за мероприятие дама во всем черном. Она налетела на Клыкова, увлекая его под руку: «Пройдемте к директору». Сразу после обмена визитными карточками спрашиваю директора, Сергея Васильевича Гужева: «Как же так, на 75-летии Шукшина выступает советник руководителя Федерального агентства по культуре и кинематографии, кандидат наук, член многих союзов Н. Суменов, а ведь он был в 1972–1973 годах редактором на „Мосфильме“, категорически выступавшим против запуска „Калины красной“ в объединении Чухрая, он лютее всех требовал изменить биографию Прокудина. Как же это сегодня он будет хвалить кинодело Шукшина?!!».

Гужев удрученно взмахнул руками, как вспугнутый голубь крыльями, и тихо, как бы себе, сказал: «В наше время такое — не редкость».

Перед входом в уже заполненный зал Клыков попросил своего помощника сразу по окончании вечера все увезти в мастерскую (панорама под стеклом в 1,5 метра), а мне сказал: «Мы здесь не нужны, я поеду поработаю» — и ушел.

Слово получил критик, председатель Московского Союза писателей В. Гусев. Бегло охарактеризовал Шукшина как «не первого в русской литературе, рисующего чудиков и Ивана-дурака, к финалу умнеющего». В заключение сообщил: «Мы помним Шукшина и чтим…». Молодые артисты МХАТа с листов читали отрывки из Шукшина, похоже, без репетиций — увы, скучно. В проходе мелькала дама в черном — подумалось, она так оделась, наверное, намеренно. А когда слово получил поэт, издатель, член правления Алтайского землячества Геннадий Гоц, представляя 1-й том антологии «Шедевры русской литературы XX века», куда вошли и произведения Шукшина, я, вспомнив, какой в 80-е годы это был рьяный служитель официальной идеологии (по оценке Виктора Петровича Астафьева), ушел на улицу.

Вскоре, листая «Литературную газету» № 37 (5988), 22–28 сентября 2004 г., в разделе «Память» увидел заголовок: «Наш Шукшин» — отчет о вечере в Доме национальностей, до того округленный, ни одного факта (не за что зацепиться — было событие иль не было его), кроме перечисления выступавших и их регалий. Такой подаче неугодных мероприятий «Литературка» научена многолетним правлением Чаковского, но вот чтобы, пользуясь современными технологиями, изымать из публикуемых фотоснимков неугодных людей — такого при советской системе не припомню. Рядом с заголовком моя фотография снятого с платформы памятника и сидящего рядом Клыкова. Но литжурналисты затерли автора Клыкова, а памятник подан как установленный без камня-постамента. И, конечно, мое авторство не значится (смотри рядом с текстом фотографии в «Литгазете» и подлинник. Что делать — в суд подавать или драться на месте?..). Просматривая публикации, не нашел ни в одном издании, чтобы читатель мог прочесть надпись на постаменте — везде фрагменты. В уральскую газету сам отдал диск, записанный качественно для всей полосы, а напечатали размером с игральную карту и надпись не прочтешь даже через лупу. По поводу нее требовательно возражали скульптору: «Почему „с любовью русские люди?“. Его любят и украинцы, и в Приднестровье, и…». На Урале во время беседы в редакции по телевидению в очередной раз рекламировали Вексельберга, купившего за немереные деньги яйца Фаберже. Прозвучал вопрос: «Зачем России яйца Фаберже?..». И ведь ни у кого не возникает даже мысли о масштабах собственности купившего. А стоит скинуться на памятник русским предпринимателям, сразу вопёж: «Шовинисты!». Даже Петр Палиевский, умелый оратор, представлен явно примитивно (потому что тенденциозно): «Дал высокую оценку сказке „До третьих петухов“. Вспомнил свое посещение шукшинской квартиры в Свиблове незадолго до трагической кончины писателя». (Кстати, полтора года до смерти Шукшин жил на улице Бочкова.) В юбилейных публикациях подобных неточностей такое множество, что по ним впору составить житие совсем другого Шукшина. Вот «Аргументы и факты», № 29 (1238), июль 2004 год, тираж 2 985 000 экз., 25-я полоса — «Человек со сжатыми кулаками». Кинорежиссер А. Митта вспоминает много раз повторенную историю с «Войной и миром» Л. Толстого. Только «очень талантливый человек может иметь такие нетрадиционные взгляды. Я ставлю ему пятерку», — якобы сообщил о Шукшине Михаил Ромм студентам курса (или А. Митте).