Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 07

Через день или два приказали помыться, постирать бельё, побриться; с чего бы это, никак не поймём. Выстроили нас на площади, стоим, ждём чего-то. Подъезжают три легковушки, выходят командиры, впереди коренастый, невысокого роста, фуражка на самый лоб надвинута — Жуков.

Поздоровался, поздравил с победой. Потом прошёлся вдоль строя и говорит:

— Мне сказали, что многие из вас были призваны из Калужской области. Если есть кто, три шага вперёд! — Вышло человек пятнадцать, и я с ними тоже.

— А нет ли среди вас моих земляков из деревни Стрелковки?

— Есть, — отвечаю. Он подошёл ко мне, поздоровался за руку:

— Как фамилия? — спрашивает.

— Рядовой Леонов, — отвечаю.

— Что-то знакомое, — говорит.

— Так Вы, товарищ командующий, с моим отцом в одной школе учились, — отвечаю ему.

— А верно, его Алексеем звали. — Потом спрашивает командира полка: — Как воевал боец?

— Хорошо, товарищ командующий. Он заменил в бою погибшего командира взвода.

— Молодец, земляк, — говорит Жуков, — поздравляю тебя, сержант.

— Да я рядовой, товарищ командующий, — отвечаю.

— С этой минуты ты сержант. Желаю тебе новых побед.

— Служу трудовому народу! — отвечаю.

Тут он обратился к нашему комполка:

— Смотри, полковник, чтобы и дальше мой земляк бил фашистов. Хороших бойцов беречь надо, очень нужны они нам. Ежели что случится, разжалую тебя в рядовые, а его на твое место поставлю.

— Слушаюсь, товарищ командующий, — отвечает полковник.

— Земляк, — это он опять мне, — если что, докладывай мне немедленно. — Протянул руку, а адъютант его уже листок и карандаш приготовил. Жуков что-то написал, подаёт мне.

— До свиданья, товарищи. Видите, немца бить можно, так и продолжайте.

Сел в машину и только пыль столбом — уехал.

Стоим мы. Всё ещё в себя прийти не можем. Тут подходит ко мне капитан из особого отдела и говорит: «Дай-ка сюда этот листок, у нас он сохранней будет, а то потеряешь ненароком». Ну, я и отдал листок ему. Так даже и прочитать не успел, только подпись Жукова, помню, была там.

Жизнь моя на передовой после этого случая как-то полегче стала: и в разведку лишний раз не пошлют, и землянку получше дали, и с питанием взводу поблажки — побольше дают. В общем, чувствую, оберегают меня. А у начальства голова болит: не дай Бог, со мной что случится.

В конце сентября немцы в большое наступление пошли на нас: бомбёжки, танковые атаки, по флангам обходят, окружить пытаются. Но нам повезло: в последний момент успели до Спас-Деменска отойти. Там дня три-четыре держались, а потом опять отошли к Калуге и от неё к Туле. Тулу немцы так и не смогли взять, хотя почти окружили её. Обороняли мы Тулу до ноября. В декабре наступали, отогнали немца от Тулы, прошли Юхнов, а дальше пробиться уже не могли: весна, распутица, да и немцы сильнее укрепления построили.

Почти три месяца в 42-м держали мы оборону, и немцы тоже особо не тревожили: главные бои были летом не здесь, а под Сталинградом.

Летом как-то вызывает меня командир и вручает направление в танковое училище, в город Ульяновск. Три месяца я учился, прошёл ускоренную подготовку, присвоили мне звание лейтенанта. Сформировали из нашего выпуска танковый полк и направили в город Нижний Тагил получать с Уралвагонзавода боевую технику — танки Т-34. Вот так я и попал на твою родину, Васильевич. Ну, значит, принимаем танки, испытываем их, на полигоне стреляем боевыми снарядами, но вот незадача: командиры танков есть, а бойцов — водителей и башенных стрелков — недостаёт. Меня срочно посылают в Камышловские военные лагеря, чтобы отобрать там бойцов, недостающих по штату.

Приехал я в эти лагеря, представился начальнику, он говорит: «Ходи тут, выбирай кого надо, трактористы найдутся, а стрелков сам ищи, кто подходит». Временно зачислили меня в штат обслуживания лагеря, под начало майора Федюкина. Вроде бы ничего мужик, в одном бараке с ним жили.

Хожу я по ротам, взводам, выбираю себе будущих танкистов. Время, конечно, тяжёлое, питание так себе. Вот майор и говорит: «Слушай, Николай, пошли-ка завтра из своих танкистов (а я уже человек двадцать подобрал) двух-трёх бойцов на речку Пышму рыбы наловить, а то пшённый суп и кашу пшённую каждый день есть надоело».

Хорошо, говорю ему, завтра распоряжусь. Сам опять пошёл по лагерю набирать себе команду; хожу, беседую с бойцами, вдруг слышу взрыв, грохот, крики, ну, думаю, что могло случиться?

Прибегает ко мне посыльный: срочно вызывает меня начальник лагеря. Являюсь я к нему и узнаю, что майор не хотел ждать до завтра, сам пришёл к моим бойцам, дал им пару гранат и приказал идти на реку глушить рыбу. Два бойца пошли, да, видать, плохо умели с гранатой обращаться, ну и взорвалась она у них в руках. Одного сразу насмерть, другой весь израненный.