Денис Осокин - Осокин Д.С. Небесные жены луговых мари

в синей фланелевой ночнушке — с кедровой подвеской-спилом на длинной в родинках шее сидит галина перед фотоувеличителем. она красивая — и напряженно жесткая — волосы перехватила газовым платком. она печатает фотографии каких-то украинских монастырей и девиц в шортах — наверное своих подруг. так — а вот и сама галина проявляется в ванночке с первым реактивом: выходит в закрытом купальнике из большой воды — и пристально смотрит. скучная ты какая-то, галя — вышла бы голая и нестриженая! — ноги у тебя вон ведь какие (полные — покрытые волосами) — и хорошие красные титьки! галина вдруг наклоняется над ванночкой — поддевает пинцетом эту фотографию — вынимает и отправляет в рот: жует — глотает — продолжает печатать дальше, опять набережные и в панамах девицы — опять скамейки и южные кусты. вот опять проявляется сама галина — и опять галина проглатывает собственное изображение. она все свои снимки съела. но зачем? пленки кончились — галина включает свет. устало покачиваясь спаковывает увеличитель — промывает снимки — раскладывает их сохнуть. долго бормочет молитву на добрую ночь — стаскивает ночнушку — под ней трусы и лифчик — в них и ложится спать — на нерасправленный продавленный диван — на диванную жесткую подушку — укрываясь протертым диванным покрывалом. галина галину похоже не любит. галины зачем-то ненавидят самих себя. а если ее полюбить? — фотографировать голой — измять на диване — трусы и лифчики все отобрать? обязательно надо пробовать. вы почувствовали в галине некоторый фанатизм или же к нему склонность? среди галин непрерывно разрушаются женщины и формируются бог знает кто. галина подолгу не моется и коллекционирует телесные запахи. галина направленно превращает себя в птицу. и не в какую-нибудь — а в гагару. галины — гагары: вы слышали как они кричат? любая галина в той или иной степени запущена — но это не страшно до поры. а если оставить галину так и лежать на пыльном диване одну — то настанет день когда галина хорошенько разогреет глянцеватель и по очереди прижмет к нему свои глаза. после того как глаза окажутся отглянцованы — галине уже ничто не поможет. такая с отглянцованными глазами галина получает имя лiлiя. коллеги — старайтесь! антимиру ведь тоже не нужны чудовища. тем более что среди душных ног диковатых полуптиц-галин так сладко спать. галину надо развращать — разговаривать с ней исключительно гусарским матом — очеловечивать самой летней мужицкой радостью — брызгать и брызгать — и счастье придет: пока галина не постарела — пока не выросли клюв и черный блестящий глаз — пока окончательно и безобразно не извратилась галина жизнь.

алла подожди — не плачь — что случилось? но алла не останавливается — бежит по липовой аллее. липы жарко цветут — пахнут липами светлые аллины волосы. бежит и плачет — и вдруг садится на газон. мы ее еле догнали. алла — что все-таки?.. — но алла отворачивается — соскакивает с места и бежит дальше. да бог ты мой!.. — и опять за ней несемся. мы аллу очень мало знаем. она нам не подруга — и не бывшая возлюбленная. но нравится — каким-то искренним теплым чувством — не ищущего себе жизни — хоть с аллой мы ничем друг на друга не похожи и никогда не имели ничего общего. и вот теперь она бежит сломя голову — а мы увидели ее случайно и зачем-то пытаемся догнать. липовая алея кончилась — алла перебегает через дорогу — прыгает в трамвай и уезжает. мы грустно плетемся в деканат и требуем аллин адрес. получив его отправляемся к ней. это старая улица — старый деревянный дом. на второй этаж — лестница. двери открывает старушка на костылях. выслушав наш вопрос — шаркает назад по коридору — открывает боковую дверь и говорит: аллочка — к тебе пришел кавалер. выходит алла — живая ненаглядная сонная — в мятом бесцветном халате — и сама бесцветная дорогая. алла прости что я приехал — но ты меня очень испугала. у тебя что произошло? алла непонимающе смотрит. говорит: что с тобой валентин? ты испугался оттого что сегодня я не была на лекциях? но у меня сильные сердцебиения были с утра — вот я и решила не выходить из дома. мы понимаем что алла говорит правду: она не бежала тридцать минут назад ни по какой аллее — она спала. алла — в аллеях липовый цвет: рвется — несется — волнуется: падает и взлетает — кружится от ветра: зачем? алла — тревожность липоцвета. алла — неясный бег. алла — ты говоришь что немного больна? — так давай мы найдем тебе хорошего доктора — он тебя посмотрит и вылечит — а мы пока подождем на кухне — заварим тебе стакан июля и всех его желтых лип. алла какая? — бледная. как лишать ее девственности? — ведь она умрет — (кажется еще не умирала). эти мысли проносятся в голове. мы смотрим на аллу с восхищением. она на нас — с недоумением и грустью. (на нее почему-то не заглядываются молодые люди — вот она и нам сейчас тоже не верит — ожидает подвох.) на пересечении этих двух взглядов рождается начало нашей огромной и смутной дружбы — в которой будут и бег и абсурд и страх и голые наши тела — которая будет крепче крепкого — перейдет в двойку — продлится всю жизнь.