Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 09

Другими словами, связь между Лукьяновкой с заводом Зайцева, с одной стороны, и Слободкой с Андрюшей и домом Арендарей — налицо, за Андрюшей следят, с ним хорошо знакомы и Арендари, и Файвель Шнеерсон, и брат Менделя Бейлиса, Аарон Бейлис — они все появлялись в Предмостной Слободке.

12 марта (1911 г.), в 6 часов утра, Андрюша… взял свои книжки и вышел из дому. Его видел мальчик Павел Пушка… затем, у цепного моста, его видела сестра Пушки, Мария Пушка. В 8 часов утра его видели на Лукьяновке, это точно установлено целым рядом свидетелей. Его видел «фонарщик» Шаховской, зажигавший керосиновые фонари на Юрковской улице, и видела его жена, Ульяна Шаховская, — достоверность ее показаний в этой части была установлена еще Красовским. Шаховской видел Андрюшу стоящим на улице с Женей Чеберяк, они ели конфекты… В 12 часов дня тот же Шаховской, встретив Наталью Ющинскую (тетку мальчика), говорит ей, что не взял на этот раз Андрюшу с собой на ловлю птиц. Через несколько дней, во вторник, Шаховской снова встречает там же на улице Женю Чеберяк и спрашивает, хорошо ли они поиграли. Женя ответил, что поиграть (на кирпичном заводе) им не удалось: «нас спугнул мужчина с черной бородой»…

Шаховские, муж и жена, несомненно, знают больше того, что говорят. А от другой своей знакомой, которая забрела в день исчезновения Андрюши на кирпичный завод, Ульяна Шаховская знала, что мальчика там тащили по направлению к гофманской печи. Конечно, эта знакомая отперлась, все они боятся, что их подколют, и Шаховские тоже боятся…

Сущность дела от этого не меняется: последними очевидцами последних моментов жизни Андрюши были дети. Двое из этих детей — уже в могиле, Женя и его младшая сестра; вторая девочка, Людмила Чеберяк, которой посчастливилось выжить, была здесь перед нами. Были еще и другие дети — мальчик Назар Зарудный и дочь некоего Наконечного, по прозвищу «лягушка», — этого мы тоже помним, это его должен был отравить арестант Казаченко по наущению Бейлиса, за что ему дали бы деньги — но, конечно, от всего этого Бейлис отпирается.

Покойный Женя Чеберяк давал показания три раза, и все три раза — очень уклончиво, а потом совершенно запутался. Но тот же самый Женя рассказал студенту Голубеву, который смог завоевать его доверие, что Андрюша и он играли на кирпичном заводе; а сыскному агенту Полищуку, который вел следствие совсем не в том направлении, как Красовский, удалось получить от детей еще более серьезные сведения: что 12 марта (суббота, день убийства) утром, когда к ним пришел Андрюша, они все пошли кататься на «мяле», что Мендель Бейлис за ними погнался, что они убежали, а Андрюша не успел, и что Бейлис его схватил, и что с тех пор они Андрюшу не видали…Подробные показания дала выжившая дочь Чеберяк, Людмила, сестра умерших Жени и Вали, но и сам Василий Чеберяк с самого начала показал, что 12 марта, то есть в день исчезновения Андрюши, он в 9 часов утра уже был на дежурстве у себя в почтовой конторе, когда к нему прибежал запыхавшийся Женя и рассказал, что «мы играли на мяле, нас погнал Бейлис, мы убежали, а Андрюша остался». Василий Чеберяк показывал нам здесь в суде, что он давал эти показания следствию, но его не хотели слушать, а все, что касалось Бейлиса, отклоняли…Чеберяк, как известно, лишился своего места службы на почте, а Шаховских стали запугивать, и два свидетеля, студент Голубев и Поздняков, еще незадолго до начала процесса слышали от подвыпившего содержателя пивной, еврея Добжанского, что Бейлис — его друг, что его не осудят, что ему это сказал сам Марголин, а что Шаховские, показывавшие раньше относительно Бейлиса, теперь больше ничего не покажут. Я указываю на эти обстоятельства, как чрезвычайно важные для настоящего дела: мы видим, как всё, что касается Бейлиса и евреев, подавляется, подвергается террору, всевозможным воздействиям и нажимам.

…Людмила Чеберяк, смышленая 11-летняя девочка, развитая не по летам, дала совершенно определенные показания, не путаясь и не сбиваясь. Ведь Чеберяк прекрасно знали Бейлиса, а он знал их, Вера Чеберяк постоянно посылала детей к Бейлису за молоком, потому что у него была корова. Дворник, Степан Васильев, удостоверил, что Вера Чеберяк часто заходила к Бейлисам, — и этот дворник тоже умер, но его показание было зачитано в суде. И вдруг Бейлис и другие, которые его выгораживают, утверждают, будто у него никакой коровы не было или была в 1910 году, а не было в 1911-м. А одна из свидетельниц самой защиты (Бейлиса), некая Маслаш, показала, что корова у Бейлиса в 1911 году была и что она сама все время у него покупала молоко. Защита, убедившись, что ее собственная свидетельница показывает как раз то, что утверждает обвинение, от этой свидетельницы отказалась…