Игорь Гриньков - Белый пиджак ; Люди из тени

Коля Аполлон погиб в дорожно-транспортном происшествии в Ики-Бурульском районе, куда был направлен по распределению и где работал рентгенологом. Коротая за выпивкой длинные, скучные сельские вечера, он с друзьями решил однажды покататься для разнообразия на пожарной машине. Поездка в нетрезвом виде закончилась опрокидыванием машины в кювет. Все участники ралли остались целехоньки, за исключением кудрявого Аполлона, который неудачно приложился виском к боковой стойке кабины.

Виктор К. по прозвищу Батя (он поступил в институт после армии и был старше большинства из нас, да и выглядел солиднее) во время отпуска подрядился сопровождать баржу с астраханскими арбузами, шедшую в Москву. Так делали многие молодые врачи, чтобы пополнить семейный бюджет. По прибытию в столицу он получил расчет, но вместо того, чтобы возвратиться домой со «срубленной капустой», решил немного развлечься и погулять. Для этого был снят номер в одной из гостиниц, где и началась гульба. Наутро его обнаружили в номере мертвым, лежащим навзничь на ковре. Он захлебнулся собственными рвотными массами.

Коля Погорелов (Никсон) скончался от кровотечения из вен пищевода, развившегося на фоне цирроза печени.

Юра П., солист и барабанщик институтской бит-группы, обладатель высокого, чистого голоса, утонул в Волге во время пьяного уик-энда.

Фаридон долго умирал от цирроза печени. Красавчик-татарин превратился в существо с тоненькими ручками и ножками, и огромным животом, из которого врачи каждую неделю откачивали по ведру асцитической жидкости. На маленьком личике лемура остались только черные, огромные глаза, в которых стояли боль и обреченность приговоренного к смерти. Его поместили в клинику и категорически запретили употреблять спиртное, как будто это могло предотвратить ожидаемый финал. А без спиртного Фаридон уже не мог прожить и дня. Мудрая тетя Галия, прекрасно понимая, что сын ее все равно не жилец, независимо от того, будут ему давать алкоголь или нет, не желая видеть его дополнительные мучения и унижения, рассудила по-простому, исходя из соображений здравого народного смысла. Каждый день она тайком, утирая слезы, приносила в палату бутылку водки, которую Фаридон прятал в прикроватную тумбочку. Теперь душа его была спокойна. Когда наступало время, он наливал себе дозу в стакан и погружался в обычное сомнамбулическое состояние. Ушел из жизни он тихо.

Закадычный друг Володя Морозов умер от туберкулеза, отягощенного алкоголизмом. Это был интересный человек с оригинальными мыслями и взглядами на жизнь, не чуждый литературному творчеству, особенно стихосложению. Еще он был повеса, пьяница и бабник. Имея неказистую внешность: высокий, худой и сутулый, с оттопыренными ушами (одним словом, далеко не голливудский стандарт), он в любой компании мог уболтать самую симпатичную девушку и победоносно покидал вечеринку с новой подружкой, помахав нам ручкой. Флюиды особые от него исходили, что ли, потому что к нему липли самые красивые и недоступные? По окончании института, он не очень долго работал в медицине и под горбачевские перестроечные фанфары совсем ее бросил, подавшись на кооперативные вольные хлеба. Сначала ему везло на бабки, но потом лафа, как водится, закончилась, и Володя поплыл по стремнине жизни, наполненной вином, женщинами и пьяными приключениями, перебиваясь случайными заработками. Затем он подхватил туберкулез, нигде толком не лечился и отошел как-то быстро и неожиданно.

Виктор В., Ленинский стипендиат, краса и гордость нашего института. Ему прочили блестящее будущее и после окончания ВУЗа оставили на кафедре нормальной анатомии. Будучи аспирантом, он женился на девушке из нашей группы, поэтому наши встречи с ним происходили довольно часто. Виктор уже сильно пил в это время, но никто об этом даже не подозревал. Один из наших как-то задал бестактный вопрос: «Витя, почему у тебя постоянно красные глаза?»

Виктор смешался и пробормотал в ответ, что ему приходится много заниматься, в том числе и по ночам. Знаете, такое напряжение на глаза. Латентный (скрытый) период пьянства рано или поздно закончился, а в открытый период Виктор очень уж резво ушел в крутое алкогольное пике. Он стал приходить на кафедру хорошо выпивший, а то и не приходил вовсе. Его жена поначалу потихоньку терпела все это и молчала (стыд-то, какой!), но, когда предел ее терпения закончился, проговорилась в доверительной беседе, что устала бороться с пьяными закидонами мужа и замучилась натыкаться на заныканные бутылки, которые обнаруживались даже в бачке от унитаза. Вскоре они развелись, а там и с кафедры Витю попросили. Чтобы человек не пропал совсем и окончательно, ему дали возможность восстановить статус, и пристроили в Областное бюро судебно-медицинской экспертизы. Но заняться, как следует, экспертной деятельностью Виктору не пришлось. Во время одного его ночного дежурства по городу образовался очередной труп, на который должна была выезжать оперативно-следственная группа, включая судебного медика. Из райотдела никак не могли дозвониться в Бюро, чтобы предупредить эксперта о необходимости готовиться к выезду и дожидаться оперативную машину. Когда группа приехала за экспертом в Бюро, то обнаружила его лежащим поперек кушетки в совершенно бессознательном состоянии. Не нашли ничего лучшего, как вызвать по телефону непосредственное начальство Виктора; его для чего-то сфотографировали в различных ракурсах, а наутро был готов приказ начальника Бюро об его увольнении по статье КЗОТа. Далее все развивалось молниеносно, он опустился внешне, и его постоянно видели в обществе деклассированных оборванцев (по-народному — ханыг) в районе 17-ой пристани. Скончался Виктор от сердечно-сосудистой недостаточности.