Игорь Гриньков - Белый пиджак

К неприятным симптомам прибавились следующие. Если прежде первой утренней порции мне хватало практически на весь день, то нынче часа через три-четыре я начинал ощущать нестерпимое желание повторить, что и приходилось делать всеми правдами и неправдами. И не было уже той легкости кайфа, легко кружащего голову и делающего окружающую обстановку радужной и искрометной. Появилась бессонница, поэтому прежде чем отойти ко сну, нужно было выпить стакан вина или рюмку водки. Жеребячье веселье все больше сменялось перепадами настроения, подавленностью и раздражением. Даже к дамскому полу, к которому я всегда проявлял должный пиетет, появились грубость, плоские шуточки и довольно цинично-потребительское отношение. Все вокруг незаметно окрашивалось в какие-то мрачные мизантропические тона.

Общий фон настроения был иногда настолько паршивым, что волей-неволей вспоминались времена с более высоким жизненным тонусом, когда даже опасные «пируэты» воспринимались с юмором. В связи с этим на ум приходила история двухгодичной давности, которая могла иметь трагический финал.

Повышенное женолюбие в сочетании с увлечением алкоголем создавали рискованные ситуации, граничащие с возможностью стать калекой; об этом должен неукоснительно помнить каждый пьющий, любитель поволочиться за любой юбкой.

Трудовой семестр после сестринской практики по окончании третьего курса проходил у нас, студентов-медиков, в связи с форс-мажорной ситуацией по холере Эль-Тор в обсерваторах и баклабораториях. Там платили хорошие деньги, особенно, когда высевался холерный вибрион; тогда шла двойная оплата. Даже нам, выполняющим далеко не самую квалифицированную работу, причитался приличный куш. В предвкушении неплохой получки, я высмотрел в Центральном Универмаге импортные дорогие туфли из коричневой замши. Конечно, это были далеко не «Синие замшевые ботинки», о которых пел в одноименном, популярном рок-шлягере Элвис Пресли, но все-таки!

Получив зарплату в 300 с лишним рублей, я посетил Универмаг и вышел из него, прижимая к груди коробку с замшевой «мечтой». В кармане оставалось не менее половины первоначальной суммы, а по тем временам это были порядочные деньги. По вековой традиции, покупку необходимо было обязательно обмыть, иначе обувь или натрет ноги, или порвется на следующий день. Я поднялся от Универмага на Брод и дошел до кафе-забегаловки под названием «Дружба». Был еще день, народу на Броде слонялось мало, и, как назло, не попадались знакомые, с кем можно совместно разделить радость и совершить обряд обмывания. Пришлось зайти в кафе одному.

Когда я пропустил пару порций, то обнаружил, что за соседним стулом у буфетной стойки восседает чертовски привлекательная, как раз в моем вкусе, девушка: темноволосая, со смешливыми глазами и припухшими губами женщины-подростка (бэби-вумен). Что хороша, то хороша! И фигура ладная, и ноги без изъянов и дефектов, безупречной линии, я бы сказал. Незнакомка первой заговорила со мной, всем своим видом показывая, что заинтересована моей персоной. Что еще нужно нам, глупым и наивным мужчинам, чтобы закружилась голова, к тому же, уже подогретая спиртным! Меня даже не насторожили татуировки на ее руках и некоторая вульгарность речи.

Напоминаю современной молодежи: в годы моей молодости татуировки наносили себе на тело только уголовники и папуасы с острова Новая Гвинея.

После нескольких «медляков» — медленных танцев тело в тело я совсем разгорячился, тем паче, что моя новая знакомая многообещающе прошептала на ухо, что проживает у родной тетки, которая нынче в отъезде. Следовательно, у нас есть возможность провести ночь вместе. Мне хотелось побыстрее слинять из кафе и направиться в гости, но моя подруга все медлила, будто что-то выжидая, предлагая выпить еще, то по одному, то по другому поводу. Наконец я расплатился, прикупил бутылку дорогого марочного вина для смачивания глотки в перерывах между утехами, и мы вышли на свежий воздух. Была уже ночь или поздний вечер.

К новой подруге мы пошли пешком. Шли довольно долго, моя спутница, тесно прижавшись к плечу, о чем-то болтала; в попадавшихся подворотнях мы подолгу и страстно целовались, но другие мои шаловливые попытки пресекались нежным: «Потом! У нас будет много времени!»

Постепенно уличные фонари стали попадаться все реже и реже. Мы забрели в частный сектор в районе Селенских Исад, где царила почти полная тьма, которую немного рассеивал тусклый свет луны, прятавшейся большей частью за ночными тучами, и лишь на мгновенья украдкой выглядывавшей из-за их краев. Внезапно, когда мы, казалось, уже добрались до места, у палисадника какого-то частного дома, будто из воздуха материализовалось несколько темных крупных мужских фигур, тут же взявших меня в плотное кольцо. Спутница моя словно растворилась. Уверенные руки бесцеремонно отобрали у меня коробку с обувью и бутылку, а механический голос спокойно произнес: «Бабки доставай, фраер!»