Мири Яникова: Погоня через миры

– Ну, так давай, выкладывай.

– Плохая новость номер один заключается в том, что террорист, который едва тебя не взорвал, и взорвал бы, если бы успел на минуту раньше, до того, как начался Шаббат и миры поднялись, находится на свободе.

– Почему? Мне же сказали, что его обезвредили. Неужели его после этого отпустили? Это что, в Городе такие порядки? Я уже и забыла.

Я сильно нервничала, поэтому была многословной.

– Нет, что ты. Его, естественно, забрали в полицейский участок. Но, представь себе, он оттуда каким-то образом сбежал.

– Ну и дела, – выдавила я. – Хорошо, в вторая плохая новость?

– Плохая новость номер два заключается в том, что ты ухитрилась изменить данные в компьютере, не позаботившись предварительно о том, чтобы они соответствовали реальности.

– Как это? – испуганно и виновато спросила я.

– А вот так. Ты изменила свою натальную карту так, чтобы тебе сопутствовала удача, но взять эту самую удачу у собственной судьбы ты по-прежнему не в состоянии. Поэтому получилась взрывоопасная ситуация, угрожающая твоей жизни.

– И… что мне делать? – только и смогла спросить я.

Он был прав. Я всегда двумя руками отталкивала все хорошее в своей жизни, считая себя недостойной. В результате ничего хорошего мне и не доставалось.

В юности это было еще не так заметно. Но позже, когда полезли наружу все нахватанные в детстве подсознательные установки, моя жизнь превратилась в настоящий кошмар.

Меня начало со стопроцентной вероятностью настигать то, чего я больше всего боялась. Оставшись в полном одиночестве с двумя маленькими детьми, я немного встряхнулась и взяла себя в руки, ровно настолько, чтобы получить помощь от мира, заключавшуюся в том, что у меня всегда была какая-никакая работа. Малооплачиваемая, ненадежная, но была. И мы тянули. Но как же я от этого устала!

В последнее время меня просто преследовали неприятности – долги, угроза увольнения с работы и так далее. Вот я и решила не дожидаться, пока моя злая судьба меня добъет, а в буквальном смысле слова изменить ее.

Только изменила-то я ее пока что лишь номинально. Я ведь действительно не готова к подаркам судьбы. Ну, почему такая простая мысль не пришла мне в голову? Меняться-то нужно внутренне. Тогда и события твоей жизни начнут отражать эти внутренние перемены.

А я-то думала, что это просто. Войти на сайт, ввести подсмотренный пароль…

– Эрвин, но я же сама ухудшила для себя условия перед отправлением на Землю. Ты же знаешь это. Так сейчас я просто вернула все на место…

– А почему ты тогда их самовольно ухудшила, ты мне можешь хоть сейчас объяснить? – спросил он.

– Могу, конечно. Захотелось трудностей. Не самого простого, «детского», маршрута, а хоть немного более сложного…

– Нет, Рэни. Это не так. Это то объяснение, которое нравится тебе самой. А на самом деле ты усложнила себе жизнь потому, что сама себя за что-то наказываешь. Потому что ты не в состоянии принять «подарка» в виде нормальной, счастливой жизни. Потому что ты считаешь себе недостойной даже такой мелочи, как нормальный денежный достаток. И гонишь его от себя. А он и уходит. Рад стараться.

Мы помолчали. Я думала, как мне спросить о главном. Наконец, решилась:

– И что же будет, если мне сейчас, в результате внесенных мною поправок, привалит счастье, а я его оттолкну? – я попыталась сделать так, чтобы ироничная интонация хоть как-то замаскировала дрожь в голосе.

– Что будет, что будет, – пробормотал он, – плохо будет. Нельзя жить с таким несоответствием внешних условий внутреннему состоянию. Можешь заболеть, например. Сильно заболеть.

Он говорил так, что я поняла: он не преувеличивает, а, наоборот, преуменьшает серьезность ситуации.

Ну, я и влипла. Хотела, чтобы у мальчиков была счастливая везучая мама…

Я шла молча и смотрела под ноги. Сказать было нечего.

И мой Учитель, мой друг, мой возлюбленный, всегда умевший вызволять меня из любой самой невероятной ситуации, в какую я только ни попадала, тоже молчал.

И вот это было по-настоящему страшно.

* * *

– Смотри же, смотри, какая красота!

Кабинка гигантского Мирового Колеса обозрения, в которой разместились мы с Эрвином и Йони с Ициком, тихо повизгивающие от восторга, поднималась все выше.

Мы были одни среди огромного и незнакомого звездного неба. Наедине с вечностью.

В кабинке, видимо, был свой микроклимат, поскольку никаких неудобств мы не испытывали, проносясь через метагалактики со скоростью, по сравнению с которой скорость света была просто черепашьей.