Андрей Шляхов - Байки из роддома

Увы, с госпитализацией в столицу сразу же вышел облом. Врач, приехавшая по вызову, осмотрела пациентку и объявила, что госпитализирует ее в местный роддом. Только туда, и никуда больше, потому что, во-первых, состояние женщины не располагает к дальним поездкам, а во-вторых, «скорая помощь» не вправе выезжать за пределы своего района.

Территориальный принцип — суровая сила.

Пациентка предложила оплатить услуги. Врач отказалась. Пациентка увеличила сумму. Врач снова предложила госпитализацию в местный роддом. Пациентка отказалась, дав расписку в том, что о последствиях предупреждена, но тем не менее…

Выждав с четверть часа после отбытия первой бригады, женщина сделала повторный вызов, надеясь, что другая бригада окажется посговорчивей.

Надежды не оправдались. Приехал старший врач смены, который категорически отказался от денег, и снова предложил госпитализацию в местный роддом.

— Поймите меня правильно, — убеждал он, — мы в Москву не возим. Не имеем права, да и возможности нет. Да-да, даже если и захотим, то не сможем. Раз уж вы оказались здесь, у нас, то вам одна дорога — в наш родильный дом.

— Неужели все так сложно? — суетилась свекровь, поминутно всплескивая руками. — Вы же врач, отвезите ее, куда она хочет! У нее же обменная карта из московского роддома!

— Да хоть из челябинского, какая разница! За сто километров вас никто везти не возьмется, — в который уже раз повторил врач. — Поехали с нами, соглашайтесь.

Какое там согласиться! Женщина снова под расписку отказалась от госпитализации.

Потерпев неудачу с обычной «скорой помощью», она попыталась вызвать коммерческую, из Москвы, но так и не добилась своего. Уточнив обстоятельства — место нахождения, повод к вызову и конечный пункт транспортировки, — диспетчеры отказывались брать вызов и в один голос советовали не мешкая госпитализироваться по месту пребывания.

Советы были проигнорированы. В Москву и только в Москву!

Со «скорой» не вышло. Оставалось надеяться на собственные силы. Женщина позвонила мужу и сообщила, что с госпитализацией произошел облом и что она уже, кажется, вот-вот родит. Сразу же после разговора у нее отошли воды. Чтобы ненароком не разродиться раньше времени, женщина по совету опытной свекрови выпила несколько таблеток но-шпы в один прием и потом еще несколько раз прикладывалась к спасительному пузырьку с таблетками.

После телефонного разговора с женой муж сорвался с места и ринулся на дачу. Пока он доехал туда, пока забрал жену и успокоил мать, остающуюся на даче, пока вместе с женой доехал обратно… Короче говоря — при приеме пациентки в родильном доме была диагностирована внутриутробная смерть плода. Ничего неожиданного. Давнее отхождение вод, много таблеток но-шпы, транспортировка в полусидячем положении. Одно дело — ехать в машине, оборудованной для перевозки пациентов лежа, и совсем другое — ехать на заднем сиденье довольно дорогого, но не слишком просторного автомобиля.

В приемном отделении роддома супругам пришлось расстаться. Жену увезли наверх, а муж остался ждать в холле. Спустя полчаса к нему вышла ответственный дежурный врач.

После долгого и очень тяжелого разговора поочередно с каждым из супругов доктор Юртаева взяла женщину на эмбриотомию — операцию по разрушению плода в матке. Все необходимые бумаги были подписаны.

Эмбриотомию проводят под глубоким наркозом, так и быстрее и спокойнее. Глубокий наркоз необходим не только для обезболивания и расслабления брюшной стенки и матки, но и для того, чтобы уберечь пациенток от дополнительной моральной травмы. Лучше, когда несостоявшиеся матери не видят этой операции. Ведь знать — это одно, а видеть — совсем другое.

Все плодоразрушающие операции трудны не только морально, но и технически. Они болезненны, они чреваты остро возникающими осложнениями. Вдобавок ко всему, большинство пациенток, которым проводятся плодоразрушающие операции, длительно находятся в родах и оттого истощены как физически, так и эмоционально.

Осмотрев и расспросив впавшую в оцепенение пациентку, Данилов остановился на кратковременном эндотрахеальном наркозе. Конечно же наркоз только планировался как кратковременный, на самом деле никто не мог дать гарантии, что операция не растянется на несколько часов.

Когда пациентка уснула после вводной внутривенной инъекции, Данилов несколько секунд понаблюдал за монитором, к которому она была подключена, затем легко оттянул вниз ее нижнюю челюсть и вставил в рот клинок ларингоскопа. Через полминуты он уже надувал шприцем фиксирующую манжетку на трубке, вставленной в трахею.