Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 12

Вот еще несколько фактов. Один из официальных представителей Европейского суда заявил, что критические высказывания в адрес Союза могут быть приравнены к оскорблению. По его мнению, наказание тех, кто критикует ЕС (вне зависимости от обоснованности этой критики), не является нарушением принципов свободы слова.

О нетерпимости высших функционеров Союза было также немало сказано осенью 2004 года. Напомню, что итальянский кандидат на должность еврокомиссара позволил себе заметить, что «гомосексуализм — это грех» . В принципе, он лишь выразил мнение десятков миллионов верующих европейцев. Бедного претендента «заклевали». Рим был вынужден предлагать другую, более «правильную» кандидатуру.

В Европе это называют «политкорректностью». Но означает ли она на деле избирательную свободу? Как заметил Дэвид Эндрюс, «Европейский Союз формирует список новых „преступлений“. Причем ЕС сам решает, какие высказывания считать незаконными, ловко оперируя „ксенофобией“ и „расизмом“» .

Ричард Гривз предупреждает, что деятельность ЕС ставит под угрозу мир в Европе. «Если и возникнет конфликт на Европейском континенте, то он станет следствием недемократического, централизованного контроля со стороны ЕС» , — пишет Гривз. Какой контраст с еврофилами, уверяющими, что ЕС — это гарант мира и стабильности! Причем уверяющими на фоне балканской и кипрской проблем, сложностей в Испании и Северной Ирландии и на фоне разгула терроризма.

И, наконец, третий аспект евроскептицизма. Экономический.Вот несколько цитат из заявлений Партии независимости Соединенного Королевства:

— Общий рынок ЕС, с огромной массой дорогостоящих регулирующих процедур, настраивает одно государство против другого, не давая странам возможности развивать наиболее сильные стороны.

— Дальнейшее членство в ЕС неизбежно приведет Британию к присоединению к евро. Контроль над финансами будет передан Европейскому Центральному банку. Центробанк же рассматривает Союз как единую экономику.

— ЕС — это вчерашняя идея. Он, в отличие от Североамериканской зоны свободной торговли, является протекционистским объединением.

Если Королевство выйдет из состава ЕС, оно вознаградит себя возможностью «проводить „британскую“ политику в области рыболовства и сельского хозяйства, основанную на эффективном и оптимальном использовании природных ресурсов». Оценки ПНСК прямолинейны: каждый год Британия теряет 11 миллиардов фунтов стерлингов. Выход из ЕС принесет ей 25 миллиардов «дивиденда независимости».

Приведу один из классических примеров ущемления британских прав. Парламент Королевства принял закон, запрещающий испанским рыболовам заниматься своим промыслом под британским флагом (Испания забирала таким образом часть квоты, выделяемой Брюсселем Лондону). Как сетовал впоследствии лорд Тонипанди: «Европейский суд указал, что наше решение незаконно. Он очертил границы полномочий британского парламента. Мы были унижены перед ЕС… Более того, Европа предоставила испанским рыбакам право требовать компенсации за период, когда мы держали их за пределами наших территориальных вод».

Не удивительно в этой связи, что Партия независимости делает однозначный вывод: «Выход из Союза необходим, чтобы будущие поколения не оказались обманутыми и ослепленными» . И на этом она ставит восклицательный знак, будучи совсем не одинока в своих патриотических устремлениях.

Вступление Польши в Европейский Союз в мае 2004 года стало триумфом еврофилов. Вопреки опасениям и прогнозам некоторых аналитиков референдум о вхождении в Евросоюз в июне 2003 года состоялся (при явке в 58,85 %), причем подавляющее большинство поляков, пришедших на участки для голосования (77,45 %), поддержало членство своей страны в ЕС. Представители различных политических партий (как слева, так и справа) с восторгом восприняли столь желанный для них результат. Лех Валенса, президент Польши в 1990–1995 гг., а ныне один из лидеров правых, еще за несколько дней до референдума, призывая поляков сказать «да», выразил свое удовлетворение тем, как развивается Польша: «Это наша взаимная победа: мы ниспровергли коммунистический режим, мы преодолели сопротивление противников, которые, в конечном итоге, отвергли восточный вектор и приняли нашу программу — на Запад, к НАТО и Европейскому Союзу… Я не верю, что поляки, много страдавшие в прошлом, упустят свой уникальный шанс» . Александр Квасьневский, президент Польши в 1995–2005 гг. (представитель левоцентристского Социал-демократического союза), также поддерживал интеграцию: «Мы возвращаемся в единую европейскую семью. Европе нужна Польша, а Польше нужна Европа» . Именно Квасьневский, некогда высокопоставленный коммунист, приложил множество усилий, чтобы привести возглавляемое им государство в семейство, объединенное двенадцатизвездным флагом. Польское правительство организовало масштабную пропагандистскую кампанию, убеждая поляков сказать «да» и унижая евроскептиков, отстаивавших противоположную точку зрения.