Тимоти Финдли - Если копнуть поглубже

— А если нет, то как нам быть?

— В каком смысле?

— У нас есть деньги?

Джейн коснулась ладонью лба сына и откинула ему волосы с глаз.

— Дорогой, у нас всегда будут деньги: во-первых, мое наследство. И еще — я хочу, чтобы ты это усвоил — у меня есть работа, я каждый день зарабатываю деньги. Так же, как папа.

Уилл отвел взгляд.

— А где мы будем жить?

— Там же, где и теперь. Почему бы и нет?

— Но без папы… Может, придется переехать…

А у меня друзья. Третий класс. Моя ворона. Кто ее станет кормить?

Джейн взяла сына за руку.

— Ты, — сказала она.

— Обещаешь?

— Да. Твердо.

Уилл выдернул руку и вскочил:

— Теперь я знаю, что ты врешь. Всегда обещаешь и никогда не выполняешь.

Ну что тут ответить?

После этого они почти не разговаривали.

Наконец Джейн решила, что пора собираться домой. И велела сыну подобрать разбросанный мусор, положить в пакет из-под сэндвичей и отнести в бачок рядом со столами для пикников. А сама принялась укладывать вещи в рюкзак.

О рисунке семейного пикника она не упомянула. Джейн надеялась, что ее предложение устроить пикник подтолкнет сына к откровенности и он сам все расскажет.

Но…

Не получилось.

Они даже плавали молча — тишину нарушал только смех других семейств, пришедших охладиться в воде карьера.

Джейн заткнула пробкой бутылку вина и глянула в сторону столиков: нашел ли сын бачок для неперерабатываемых отходов?

Но Уилла нигде не было видно.

Она встала.

У столов его точно нет.

Обвела глазами сидящих там и сям на траве людей.

— Уилл!

Никто не откликнулся на ее крик.

Взгляд уперся в воду.

Господи!

Джейн подбежала к берегу и оглядела торчащие над водой головы.

Боже!

— Уилл!

Ей никто не ответил.

В этом месте стены карьера уходили отвесно вниз. Джейн прыгнула в воду.

— Уилл!

Тишина.

Она поплыла вперед. Нырнула, пытаясь рассмотреть, что там, на глубине.

Бездонная пропасть.

Она вынырнула и повернула обратно.

Помогите! Мне нужна помощь! Скорее! Кто-нибудь!

Уилл стоял на краю карьера.

Они посмотрели друг на друга.

И, обменявшись взглядами с сыном, Джейн догадалась: он решил ее напугать. Как Том Сойер:

Пусть все они обо мне поплачут, а я явлюсь на свои собственные похороны.

Выбравшись на берег, она решила не обсуждать эту тему.

— Мне стало жарко, — только и сказала она — словно от нее требовалось какое-то оправдание.

— Ясно.

— Да, мне стало жарко. Иди к машине.

Вечером, когда Джейн пришла поцеловать его на ночь, Уилл сказал:

— Спасибо, мама.

— За что? — спросила она. Но оба все понимали. Когда Джейн вышла из воды, выражение лица выдало ее. Я думала, ты утонул. Это не было произнесено. Только написано на ее лице.

Воскресенье, 16 августа 1998 г.

Дом Люка на Маккензи-стрит в семь часов вечера был освещен довольно ярко. Из сыров Мерси выбрала «Стилтон». Проблема заключалась только в том, что от него несло до самых небес, с чем она пыталась бороться, завернув сыр в коричневый пластиковый пакет, который берегла для подарков.

Мерси была в платье из пестрого хлопка — желтые и голубые цветы на белом фоне. Рукава длинные и свободные, ворот с фестонами. Она надела также искусственный жемчуг и вымыла голову.

Машину она припарковала на дорожке и вернулась к передней двери. На затянутой сеткой веранде стояли стулья, плетеная кушетка и несколько старых столов.

И еще там был горшок с трепещущим цикламеном. Красным.

А он что-то планирует, подумала Мерси. Хочет показать, что культурный.

Она позвонила снаружи, хотя вполне могла бы прямо пройти в дом.

Люк вышел на веранду в белой рубашке, заправленной в безукоризненного покроя джинсы.

— Вот и славно. Добро пожаловать, — сказал он. И открыл перед ней дверь.

Сначала они сидели на веранде — пили вино и пиво и обменивались обычными любезностями. Никак не удавалось расслабиться — оба нервничали из-за нового поворота в их отношениях. Они уже спали вместе, но ни разу не сидели вместе за столом — в официальном смысле. Оба чувствовали неловкость, словно их дружба только зарождалась, а не была в самом разгаре.

— Спасибо за сыр.

— Надеюсь, ты такой любишь?

— Да. — Люк помолчал и добавил: — Очень. Обожаю датский голубой с плесенью.

— Это «Стилтон».

— Ах да, какой же я дурак. Конечно, «Стилтон».

Пауза.

Мимо прошли несколько мужчин — у каждого небольшие красные пакеты с золотыми кистями.