Кадзуо Исигуро - Остаток дня

Я рассмеялся, однако не нашелся с ответом. Пока я попытался собраться с мыслями, мисс Кентон отложила подушечку и молвила:

– Вы хоть понимаете, мистер Стивенс, как могли бы тогда меня поддержать, если б поделились своими чувствами? Вы ведь знали, что увольнение девочек меня страшно расстроило. Вы хоть понимаете, как бы это мне помогло? Ну почему, мистер Стивенс, почему, почему, почему вы всегда должны притворяться?!

Я опять рассмеялся – разговор вдруг принял какой-то нелепый оборот.

– Право же, мисс Кентон, я вас что-то не понимаю. Притворяться? Вот уж действительно…

– Я страшно переживала уход Руфи и Сары, и тем горше, что думала – я одна так к этому отношусь.

– Нет, право же, мисс Кентон… – Я взялся за поднос с посудой. – Естественно, тогдашний прискорбный инцидент не мог не вызвать осуждения. Казалось бы, это само собой разумеется.

Она ничего не сказала, и я, уходя, оглянулся. Она снова смотрела в окно, но к этому часу в беседке стало темно, и я различал только профиль на фоне белесой пустоты за стеклом. Сославшись на дела, я оставил ее одну.

Теперь, когда я восстановил историю с увольнением служанок-евреек, мне приходит на память то, что я бы назвал непредсказуемым последствием, а конкретнее – появление в доме новой горничной по имени Лиза. Иными словами, нам понадобились две новые девушки на освободившиеся места, и одной из них оказалась Лиза.

Эта молодая женщина представила весьма сомнительные рекомендации, из которых любой опытный дворецкий мог заключить, что обстоятельства ее ухода с предыдущего места были отнюдь не безоблачными. Больше того, когда мы с мисс Кентон устроили ей собеседование, стало ясно, что она нигде не задерживалась дольше нескольких недель. В общем, все в ней говорило о том, что к службе в Дарлингтон-холле она совершенно не пригодна. Однако, к моему удивлению, мисс Кентон после собеседования принялась настаивать, чтобы мы ее приняли.

– Я вижу в этой девушке большие возможности, – повторяла она в ответ на все мои возражения. – Я с нее глаз не спущу, она еще у меня станет прекрасной горничной.

Помнится, мы пререкались довольно долго, и, не будь история с увольнением свежа в памяти, я бы, вероятно, сумел успешнее противостоять мисс Кентон. Так или иначе, я в конце концов уступил, хотя и сказал при этом:

– Надеюсь, мисс Кентон, вы понимаете, что вся ответственность за наем этой девушки целиком и полностью ложится на вас. Лично у меня нет никаких сомнений, что в настоящий момент она далеко не отвечает тем требованиям, которые мы с вами предъявляем к слугам. Если я и соглашаюсь ее принять, то лишь с условием, что вы лично станете надзирать за ее профессиональным ростом.

– Девушка проявит себя с хорошей стороны, мистер Стивенс. Сами еще убедитесь.

К вящему моему удивлению, за сравнительно короткое время девушка и вправду добилась замечательных успехов. Она держалась все лучше день ото дня, и даже ее походка, которая в первые дни отличалась такой небрежностью, что я невольно отводил глаза, решительно выправилась.

Неделя шла за неделей, девушка каким-то чудом превратилась в расторопную горничную, и мисс Кентон откровенно торжествовала. Она словно получала особое удовольствие, давая Лизе то или иное с каждым разом все более ответственное задание, и всем своим видом показывала мне, как я ошибался. Пикировка, что однажды вечером произошла между нами за чашкой какао в гостиной мисс Кентон, довольно характерна для наших тогдашних разговоров о Лизе.

– Мистер Стивенс, – обратилась она ко мне, – вы наверняка крайне огорчитесь, узнав, что Лиза пока не допустила ни одного мало-мальски серьезного промаха.

– Я отнюдь не огорчен, мисс Кентон, напротив – рад и за вас, и за нас всех. Готов признать, что с этой девушкой у вас до сих пор все продвигается с известным успехом.

– С известным успехом! Полюбовались бы лучше на собственную ухмылку мистер Стивенс. Она всегда появляется у вас на лице, стоит мне заговорить о Лизе, и это уже само по себе выдает вас с головой. Вот именно, с головой.

– Ну, мисс Кентон, так уж и с головой. А позвольте спросить, в чем именно выдает?

– Весьма любопытно, мистер Стивенс. Весьма любопытно, что вы почему-то не ждете от нее ничего хорошего. А почему? Конечно же, потому, что Лиза – хорошенькая девушка. Я заметила – вам отчего-то не нравится, чтобы в доме работали хорошенькие девушки.

– Мисс Кентон, вы и сами знаете, что болтаете чепуху.