Михаил Крикуненко - Планета Райад. Минута ненависти или 60 секунд счастья

Я принялся рассматривать группу молодых людей с дредами на голове. Они по очереди раскуривают чилос — толстую глиняную трубку, набитую марихуаной. Многие любители этого занятия специально приезжают в Индию, чтобы покурить дешевой травы, благо местная полиция закрывает на них глаза.

Обладатели длинных дредов, пытающиеся попасть в нирвану при помощи глиняного приспособления в свете угасающего заката походят на каких-то инопланетных существ. От поднявшегося со стороны океана теплого ветра дреды на их головах извиваются подобно змеям на голове горгоны Медузы. Я представил, что сам прилетел с другой планеты и пытаюсь взглянуть на все глазами пришельца. Мне нравится эта игра, которую я придумал когда-то в детстве. Однажды в синем безоблачном небе я увидел объект, похожий на большую гантель. Он выделывал немыслимые пируэты. Его явно внеземное происхождение не вызвало у меня тогда ни сомнений, ни удивления, как будто это было абсолютно естественно. «Гантель» приблизилась, мигая разноцветными шарами, и какое-то время мы изучали друг друга. С тех пор для меня не существует вопроса — есть ли жизнь где-то еще? Я твердо знаю — да. И часто представляю себя на месте инопланетянина, который впервые попал на Землю. Эта игра забавляет меня. Многие вещи начинают казаться смешными и нелепыми. Ты как бы видишь все со стороны. Сейчас я вижу перед собой забавных, зеленых от натуги человечков, всасывающих в себя дурманящий, вонючий дым. Наркотические вещества, содержащиеся в нем, попав через легкие в кровь, достигают мозга, а затем и центра удовольствия. Собственно, получение удовольствия и есть единственная цель человечков. Возможно, даже смысл жизни. «Инопланетяне» по очереди зажимают конечностями короткую глиняную трубку с тлеющим внутри нее огнем и прикладывают к отверстию в голове, которое обхватывает эту трубку круглой присоской. Затем человечек издает громкий втягивающий звук, и пламя в трубке разгорается сильнее, выхватывая из наступающей темноты другие отверстия в голове «инопланетянина». Два маленьких отверстия прямо над присоской, два других — выше, они закрыты влажными пленками. Еще два отверстия расположены по бокам в виде морских раковин. «Видимо, эти дырки служат им органами обоняния и осязания», — подумал я, вообразив себя бестелесным исследователем из далекой галактики, прилетевшим на Землю.

Когда присоски «инопланетян», обхватывающие трубку, открывались шире, в их глубине были видны острые, как у хищников, резцы.

— Ты заснул, что ли? — Гусев толкает меня в плечо. — Я с тобой разговариваю!

— Чего тебе? — я неохотно отвлекаюсь от своих наблюдений.

— Ты Петрову насчет Чечни что ответил?

— А что я ему мог ответить? Какие у меня были варианты? Группу в Грозном надо менять через неделю. Вернемся в Москву, пару дней отдохнем, и компания «Чечен-трэвел» доставит вашу задницу, Павел, в самое пекло земного Ада!

Журналисты любят шутить по поводу «Чечен-трэвел». Возможно, после окончания войны туристическая компания с таким названием действительно появится.

Продюсеру Петрову я привез темный ром в пузатой бутылке и гоанский порто. Он покрутил бутылки в руках, посмотрел сквозь них на зимнее солнце за окном, потом на меня. Его гигантский глаз плавает и переливается в жидкости, как заспиртованный. Но глаз живой. Он моргает и изучает меня как насекомое через лупу.

— В Чечню надо ехать через три дня, пятнадцатого декабря, — сказал Петров, продолжая смотреть на меня сквозь бутылку с ромом, и его увеличенный рот кажется хищной акульей пастью. — Работать в этот раз будешь для «Новостей». Но, если успеешь, можешь снять какое-нибудь документальное кино. Это у тебя неплохо получается. Только тему не забудь с нами согласовать.

Довольно крякнув, Петров убрал бутылки в шкаф.

— Кого возьмешь оператором?

— Гусева, как всегда, — ответил я.

Петров кивнул.

Настя встретила меня в двухкомнатной квартире на Новослободской, которую купила тайком от мужа-банкира на сэкономленные от карманных расходов деньги. В моей съемной квартире она отказывается встречаться. Говорит, продавленная тахта и обшарпанные обои мешают ей возбудиться.

Она прыгнула на меня сзади, как дикая кошка на долгожданную добычу, как только я переступил порог. Кстати, именно добычей я себя чаще всего и чувствую. Одним из ее удобных приобретений. Но меня устраивает такое положение вещей. Настя никогда не задает лишних вопросов, умеет слушать, и у нее красивая грудь. Не большая и не маленькая, где-то между вторым и третьим размером, как раз такая, как я люблю, — упругая и почти помещается в ладонь. В общем, «правильного формата», говоря телевизионным языком. Но главное в женской груди для меня не размер, а форма и соски. Они у Насти идеальные. Ко всему перечисленному прилагается стройная фигура, длинные ноги, милое личико со слегка вздернутым носиком, голубые глаза и стильное каре. К тому же Настя далеко не дура, хоть и блондинка. На вид ей чуть больше двадцати, но на самом деле думаю, что под тридцать. Глаза выдают некоторый жизненный опыт. Свой возраст она скрывает даже от меня, но я никогда не настаивал на этой эксклюзивной информации.