Анна Бессонная - Нф-100 - Битва за мир

Вечером специалисты ГКБ завершили перенастройку защищённых имплантов русской верхушки. Ещё оставалась надежда, что разоружение удастся провернуть волевым решением президента, который имел традиционно большое влияние на остальные органы власти и на всё население.

Но консерваторы...

В Русском мире высокие технологии всегда причудливо переплетались с анахронизмами и устаревшими традициями. Бок о бок сосуществовали трансгуманоиды и консерваторы, рабочие были одновременно и свободными - никаких наручников, каждый имел право выбирать между трудом или бездельем. Правда, и бедности при этом было, по мнению Темерси, многовато. Зато не было такой дикости, как свободные кварталы. Хотя бы потому, что тип личности, бывший в Атлантическом Союзе нормальным свободным, в Русском мире считался посмешищем. Даже тамошние трансгуманоиды отрицали избыток искусственных удовольствий вроде эффекта присутствия, предпочитая их подлинным.

С перенаселением кое-как справились благодаря постепенному освоению малообжитых территорий. Города в основном состояли всего из одного-двух ярусов и выглядели намного живописнее, чем в Атлантическом Союзе. Просто ярусы здесь были разнокалиберными, неоднородными. Дома в них не подгоняли под единый стандарт, перепады высот при прокладке дорог и перекрытий тоже мало кого волновали. Эту проблему решали, оборудуя спуски, подъёмы и лестницы. Типичный многоярусный город Русского Мира больше всего напоминал пёстрый трёхмерный лабиринт - пёстрый не только из-за обилия цветов и оттенков, но и из-за разнобоя в архитектурных стилях. Здешние города были далеки от строгости и упорядоченности композиции, которые царили в Атлантическом Союзе.

Вспомнив, как выглядела Москва, когда он в последний раз там был, Темерси невольно улыбнулся. Вокруг Кремля установили неприкасаемую зону с запретом на застройки, чтобы не вмешиваться в архитектурную композицию исторической местности. Красную Площадь окружало пустое, не считая цветочных клумб, пространство. А дальше гигантскими ступенями ввысь поднимались новые и новые этажи трёх московских ярусов. Высокие и низкие, с широкими или узкими улицами, какие-то огороженные, какие-то нет, кое-где крытые переливающимся стеклом, а местами украшенные арками из вьющихся цветов. Дома были всему этому под стать. Где-то сияли зеркальные здания, где-то мельтешили круглые и вертящиеся, местами виднелись донельзя примитивные жилища исторической формы. Русские называли этот вид построек новыми хрущёвками и посмеивались, когда пришельцы спрашивали, что это значит.

Для мерхианца, привыкшего к красновато-бурым скалам, вечным густым тучам, куполам, тёмной зелени хвойных лиан и серебристо-серым спиралям зданий, такая пестрота была в новинку. Конечно, в голову лезли непрошеные мысли о глупых землянах, неспособных победить перенаселение, не говоря уже о более важных проблемах. Конечно, никуда было не деться и от сравнения этого хаоса с мерхианским порядком, строгостью и суровой гармонией. Но несмотря на различия, Русский Мир тогда показался Темерси намного более близким Мерхии, чем Атлантический Союз, и теперь он искренне жалел, что у власти там сейчас трансгуманоиды. Да проснётся в них разум, избери они в президенты консерватора - и вся история пошла бы по другому пути!

К утру Скэнте закончил с сигналом. Ложиться спать он не стал. До начала рабочего дня оставалось всего около часа. А в Москве сейчас... жаль, глубокая ночь.

И новости станут известны к обеду, когда там наступит утро. А ведь это переломный момент операции. Именно от него зависит будущее...

Президент Русского Мира Сергей Васильев должен объявить о начале разоружения немедленно. Иначе главе ГКБ можно сразу расписываться в собственной некомпетентности. А Темерси знал, что имплант Васильева был перепрограммирован полностью, с нуля.

Он вдруг понял, что занялся сигналом с Ктамака только из-за того, что всё равно не смог бы спокойно уйти домой и заснуть. А теперь с этим делом покончено, а до утра в Русском Мире остаётся слишком много времени. И ждать переломного момента ещё слишком долго. Мучительно долго и тревожно, хоть мерхианцы и не верили в случай, только в разум и предусмотрительность, а Скэнте точно знал, что всё сделал правильно.

Он глубоко вздохнул и рывком отодвинул высокое, во всю стену, окно, впуская пахнущий дождём воздух в кабинет. Вообще-то так делать воспрещалось правилами безопасности. Но плевать, здесь некому за этим следить. Посмотрел на просыпающуюся столицу, на тёмно-бурые скалы и серебристые спирали домов, обвивающие камень. На зависшие высоко под куполом и едва видные с двенадцатого этажа ГКБ шары проекторов. Жаль, что нельзя через них запросить трансляцию непосредственно из мозга русского президента... Наблюдение за ним велось, но пока что ясности не было.