Таня Малярчук - «Лав – из» (сборник)

– Не обижай меня, Ирма, я тебе придумала бизнес.

Жанка многозначительно замолкает.

– Бизнес?

– Ну помнишь, ты говорила недавно, что хочешь открыть свое дело? По продаже услуг? Помнишь?

– Помню.

– Вот я и придумала тебе дело.

Ирма Ивановна подсаживается к Жанке на лавку.

– Какое дело?

– Вот смотри, – начинает Жанка, – недавно я случайно зашла в мироновскую библиотеку. Ну мне нечего было делать… взяла наугад книжку. И знаешь, Ирма, иногда это приходит само.

– Что приходит?

– То, что тебе нужно. Именно так. Понимаешь?

– Не очень. Какую книжку ты взяла?

– Энциклопедию бабочек.

Тишина. Ирма Ивановна обдумывает полученную информацию.

– Не морочь мне жопу, Жанка, – наконец говорит она. – Продавать энциклопедии – гиблое дело. В Мироновке они никому не нужны.

– Ты меня не поняла, – вскрикивает Жанка, – я не предлагаю продавать энциклопедии! Я предлагаю продавать бабочек, мотыльков!

– То есть как это?

– Так. Продавать мотыльков на всякие празднества.

Ирма Ивановна округляет от удивления глаза, потирает вспотевший лоб.

– Первый раз такое слышу.

– Я тоже. Но в мире этот бизнес очень развит. В мире сейчас модно покупать в специальных конторах… ну, как бы это сказать, одноразовых мотыльков.

– Что значит одноразовых, Жанна?

– Мотыльки, Ирма, они вообще существа одноразовые. Живут по два-три дня, так что здесь нет большого греха.

Ирма Ивановна думает.

– А где я их возьму? И кому эти мотыльки нужны?

– Это не проблема, Ирма. В Киеве есть коммерческие фирмы мотыльков. На первых порах будешь брать личинки, а потом и сама научишься их выращивать. Кому они нужны? Да всем! Люди тянутся к прекрасному! Хотят подержать прекрасное в руках. Представь: у кого-то свадьба, ты привозишь на заказ коробку, открываешь ее перед гостями, а оттуда – облако белых мотыльков. Красиво, правда?

– Не знаю, Жанка, все это так сложно…

– Ничего сложного. Все просто, как двери. Затрат фактически никаких, главное – организовать хорошую рекламу. А самих мотыльков содержать очень дешево: они только воду с медом пьют.

Я должна начать все сначала, думает Жанка, собираясь вечером домой. Я еще молода. Скоро лето. Поеду в Крым на море. Отдохну. Я устала. Мне нужно хорошо отдохнуть и начать все сначала. С нуля.

Баба Зоряна подметает опустевшую мироновскую платформу.

– Будете пирожок, баба Зоряна? – говорит Жанка. – У меня как раз один остался – не хочу тащить его домой. Испортится.

– Я хочу пирожок.

Жанка оглядывается.

Он.

Стоит.

Смотрит на нее улыбаясь.

Жанка растерянно молчит.

– С чем остался пирожок?

– С горохом.

– Покупаю.

– Гривна пятьдесят, – автоматически произносит Жанна.

Он роется в карманах в поисках мелочи.

– Знаете, я могу отдать пирожок просто так, – говорит Жанка. – Это последний. Я всегда так делаю – последний отдаю просто так. У меня такая традиция.

Он смотрит на нее и улыбается. У Жанки по телу маршируют мурашки. Она ни с чем не спутает этот взгляд. Он заигрывает со мной, думает Жанка, Боже, он заигрывает со мной!

– Хорошо, – говорит он, – я беру пирожок просто так, но взамен помогаю вам отнести домой эту коробку.

– Коробку? – Жанка смотрит, хлопая ресницами, на пустую, заляпанную маслом коробку из-под пирожков.

– Я думаю, это будет достаточная плата за такой чудесный подарок?

Жанка не отвечает. Она, собственно, сейчас не в состоянии говорить что-либо.

Они вместе идут в сторону города.

У него в одной руке пирожок с горохом, в другой – коробка. Жанка плетется рядом.

– Жанна, вы были ко мне несправедливы. Вы сказали, что я не способен самостоятельно выбрать себе пирожок.

– Я… ну… я погорячилась!

– Пирожки такие вкусные, что выбирать между ними – преступление.

Они проходят мимо магазина с вывеской «Железный».

– Меня, кстати, Иваном звать.

– Жанна.

– Я уже знаю.

Молчание.

Мы молчим, думает Жанна, но в этой тишине я согласна умереть.

– Вы, Жанна, недавно стали продавать на вокзале пирожки?

– Можно и так сказать.

– Точно недавно. Я бы вас заметил.

– Вы в этом уверены?

– На сто процентов.

Они подходят к ее подъезду.

Жанна говорит:

– Спасибо, что помогли мне донести коробку. Хоть это и не нужно было, она совсем легкая.

– Ну что вы! – почти выкрикивает, словно в громкоговоритель, он. – Я с удовольствием.

Жанка не смотрит на него. Он не смотрит на Жанку.

«Боже, неужели Ты все-таки сделал это?! – думает Жанка. – Вот оно: мое тело как вата, мое сердце колотится, и жить – Боже! – как же мне хочется жить!»