Евгений Бабушкин - Л.

Л.

Все кричат, Фрида.

ФРИДА

Я женщина, сломанная во всех местах. Боль. Катастрофа. Старый врач обнимал мою ногу и считал переломы. Одиннадцать. А ещё дырка в животе, позвоночник в труху и стальная палка во влагалище. Боль. Полжизни со мной. Всю жизнь. Мне будет не страшно умирать, потому что я умираю каждый вечер. Все боятся исчезнуть. Я не боюсь. Мне больно.

Л.

Всем больно, Фрида.

ФРИДА

Плохой ответ. Как вы смеете молчать, когда вам больно? Как смеете, когда мне больно? Сколько боли нужно, чтобы вы заговорили? Вы приехали помирать в тёплые страны или поступите как мужчина? Один день без революции — кровь! Один день без вас — катастрофа! Со мной это случилось лишь раз, в одном ударе, в крике боли, а с ними, со всей планетой — это каждый день, по капельке боли, огромная сломанная жизнь. Почему вы молчите? Я жду, Троцкий!

БУМАЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Если так будет продолжаться, то лучше бы меня убрали с этой планеты.

ФРИДА

Впрочем, что мне с вас. Однажды вы освободите всех. Рабочих от пота и злобы. Учителей от нищеты и лжи. Врачей от бессильных слез и писателей от бумаги и лишних слов. Что мне с вашей победы? Я-то останусь в рабстве. Освободите меня от тела, Троцкий! Я убью его! Я кормлю его! Я одеваю его. Оно трахается с другим телом, пока я лежу и представляю немыслимые оттенки жёлтого с красным! К чёрту его!

Л.

Я писатель, а не смерть.

ФРИДА

Простите. Простите. Знаете, почему улицы притихли? Знаете, почему молчат циркачи? Они ждут. Люди знают, что к ним приехал вождь мировой революции товарищ Леон Троцкий. Смерть, а не писатель. Он вёл красную от крови армию сквозь снег, который они видели только на крыше гор. Они ждут. Вскиньте кулак и они выйдут на улицы. Народ будет петь, если вы захотите. Народ будет петь ваше имя.

Л.

Сменится музыка — запоёт иначе. Песни дёшево стоят. В Германии миллионы ходят за вскинутым кулаком. И в бывшей моей Республике тоже весело поют, с каждым годом всё веселей.

ФРИДА

Вы нарисовали Республику, а ученики заляпали всё мазнёй. Возьмите ещё одну доску. Я пойду с вами. Буду ваша Фрида, ваша хромая тень. Буду вам кистью. Возьмите людей. У людей винтовки. Нужна красная краска. Президент — жадный и глупый коротышка, ткни его — упадёт, задрыгав ножками. Нужна чёрная краска. Полиция боится. Рабочие приросли к станкам, а конторщики к арифмометрам. Отдирать надо с кровью. Всё содрогнётся от нас. Хотите маленькую коммунистическую республику у подножья гор? Нужна белая краска.

Л.

Бросьте. Подождите. Вот что. Сказка! Знаете, как один фашист целый город захватил?

ФРИДА

Я знаю сказки только про кровь.

Л.

Вы такая молодая, а я такой старый. Я разучился так кричать. Слушайте. Был в Италии один фашист, и недурной поэт при этом. Писал звонко. Сошёл с ума, как все тогда сошли. Собрал солдат и взял город. Жалкий прибрежный городишко с испуганными горожанами. Поэт изящно правил, написал конституцию в стихах, пригласил в министры скрипачей и трубачей, даже палачом у него был ювелир. Потом приплыли другие фашисты, не такие звонкие, развернули свои корабли поудобнее, дали залп по стенам, по ратуше, по дворцу и по всей этой музыке, и поэт сдал свой фальшивый город-государство — реальности.

ФРИДА

Нет.

Л.

Так и было. Город назывался Фиуме, и было это в 1920 году. А поэта звали Габриэле д'Аннунцио, и его книги есть в вашей библиотеке.

ФРИДА

Но он победил. На год, но победил. Это важно.

Л.

Важно, что ему было плевать на людей, если они не играют на скрипке, и был он редкая скотина.

ФРИДА

Я-то вам верю. Но моё сломанное тело не верит.

Л.

Мне не нужен город, Фрида.

ФРИДА

Я знаю, что вам нужно, Леон.

Л.

Мне нужен весь мир.

БУМАЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Так и запишем.

ХОР

Л.

Привет рабочим, колхозникам, красноармейцам и краснофлотцам СССР из далёкой Мексики.

ХОР

Л.

Цель Четвёртого Интернационала — распространить Октябрьскую революцию на весь мир и в то же время возродить СССР, очистив его от паразитической бюрократии.

ХОР