Марк Леви: Семь дней творения

В начале сотворил Бог небо и землю. И был вечер, и было утро:

Лежа на кровати, Лукас посмотрел на отчаянно мигающий диод своего пейджера. Он закрыл книгу и положил ее рядом. Книга его порадовала. В третий раз за двое суток он перечитывал эту историю. Как он ни напрягал свою адскую память, на ум не приходило другого случая, когда чтение доставило бы ему такое удовольствие.

Он ласково провел пальцем по обложке. Этот Хилтон скоро станет его любимым писателем! Он снова взял книгу, радуясь, что неведомый постоялец забыл ее в ящике ночного столика в номере отеля, и уверенным жестом бросил ее в распахнутый чемодан в дальнем углу. Глянув на настольные часы он потянулся и встал с кровати. «Встань и иди!» – сказал он весело. Смотрясь в зеркало шкафа, он затянул узел галстука, поправил черный костюмный пиджак, взял со столика рядом с телевизором черные очки и положил их в нагрудный карман. Пейджер на его брючном ремне вибрировал не переставая. Он захлопнул ногой дверцу шкафа, подошел к окну, отодвинул тяжелую серую штору и выглянул во внутренний двор. В безветрии Нижний Манхэттен затягивало смогом, получал свою дозу копоти и TriBeCa [1]. Денек выдался знойный, Лукас обожал солнце – кто лучше него знал всю тяжесть причиняемого светилом вреда? Не множит ли оно на иссушенных землях микробы и бактерии, не превосходит ли неизлечимостью саму Костлявую, не отсортировывает ли слабых от сильных? «И стал свет!» – промурлыкал он, беря телефонную трубку. Он попросил портье приготовить ему счет: посещение Нью-Йорка заканчивалось.

Он покинул номер, прошел по коридору, открыл дверь, выходящую на запасную лестницу.

Во дворике он достал из чемодана книгу, а сам чемодан отправил в большой мусорный бак, после чего зашагал по узкой улице налегке.

На одной из улочек Сохо с потрескавшейся мостовой Лукас высмотрел взглядом знатока чугунный балкончик, уберегаемый от падения с третьего этажа вниз всего двумя ржавыми заклепками. Там стоял шезлонг, в котором нежилась молодая манекенщица со слишком выпирающей грудью, до наглости гладким животом, пухлыми губками. Она ни о чем не подозревала и наслаждалась жизнью. Пройдет несколько минут (если его не обманывало зрение, а оно его никогда не обманывало) – и заклепки не выдержат, прелестница пролетит три этажа и разобьется вдребезги. Кровь потечет струйкой у нее из уха в трещину на мостовой, подчеркивая ркас на мертвом лице. Потом это миловидное личико начнет разлагаться в сосновом ящике, куда родня ее законопатит, придавив сверху мраморной плитой, окропленной литрами бесполезных слез. Сущая безделица, всего лишь повод для четырех корявых строчек в местной газетенке и для разорительного иска управляющему домом… Служащий мэрии, отвечающий за техническое состояние жилья, потеряет место (как же без виноватого!), после чего кто-нибудь из его начальников замнет дело, заключив, что несчастный случай вырос бы в драму, окажись под балкончиком прохожие. Есть все-таки на свете Бог – собственно, в этом и заключалась для Лукаса настоящая проблема.

День начался бы превосходно, если бы в глубине миленькой квартирки не зазвонил телефон и если бы эта идиотка не оставила трубку в ванной комнате и теперь не потащилась бы за ней туда… Откуда у манекенщицы взяться мозгам, разочарованно подумал Лукас.

Он стиснул зубы, его челюсти лязгнули. Такой же лязг издавал мусоровоз, громыхавший по улице и сотрясавший дома поблизости. Хруст – и от стены отделилась и со звоном обрушилась на тротуар металлическая лестница. В окне нижнего этажа отлетевшей железякой выбило стекло. Ржавые брусья, излюбленные жилища бацилл столбняка, покатились во все стороны. Взгляд Лукаса снова зажегся, когда вниз с головокружительной скоростью устремилась из-под крыши остроконечная стальная балка. Если его оперативное вычисление подтвердится, как всегда бывало, то ничего еще не потеряно. Он вышел на мостовую, вынуждая водителя мусоровоза притормозить. Балка пробила крышу кабины и вонзилась водителю в грудь, огромную машину резко занесло. Оба мусорщика на задней платформе не успели даже пикнуть: одного заглотнула прожорливая пасть кузова, где его тут же смололи в кашу неутомимые механические жвалы. Другой оказался от толчка на тротуаре, где его зацепила за ногу и потащила за собой задняя ось мусоровоза.