Леонора Каррингтон - Слуховая трубка

— Землетрясение! — закричала Джорджина и, чтобы не упасть, ухватилась за Веронику Адамс. — Взгляните на башню!

Часть строения, словно охваченная пожаром, озарилась красным. Тяжелая каменная башня раскачивалась из стороны в сторону, и вдруг воздух пронзил громкий треск и стены раскрылись, как разбитое яйцо. Из трещины, подобно копью, вырвался язык пламени, и вслед за ним вверх взмыло крылатое существо, похожее на птицу. Оно задержалось на кромке разбитой башни и на секунду предстало нашим глазам. Необычайное создание, излучающее яркий свет, обладало человеческим телом, но не имело рук и было покрыто блестящими перьями. Шесть крыльев подрагивали, готовые к полету. Громко расхохотавшись, чудище подскочило, полетело на север и вскоре скрылось из вида.

Кристабель улыбалась и с любопытством смотрела на меня. И я без раздумий сказала:

— Ответ на первую загадку — Земля. На вторую — Полярная звезда. На третью — Сефира. Но кто его мать, я не знаю.

Она отрывисто рассмеялась, но этого никто не услышал, кроме меня, поскольку все остальные смотрели вслед шестикрылому Сефире.

— Иди за мной и увидишь мать того, кто полетел сеять панику среди людей.

Мы отделились от наших подруг, все еще смотревших в небо, и направились к башне. Все успокоилось, небо опять затянуло тучами, снова собирался снег. Когда мы подходили, из широкой трещины выбились клубы дыма, и я решила, что внутри разгорается пожар. Дверь сорвало с петель при землетрясении. В воздухе плавал сильный запах серы и ада.

— Вверх или вниз? — спросила меня Кристабель, когда мы оказались внутри. На верхушку башни вела винтовая лестница. Часть ступеней были разрушены, и сквозь широкую трещину в стене виднелось небо, по которому плыли сгущающиеся облака. У ног же моих разверзся зев глубокого провала, и где-то внизу, в темноте, терялись ступени другой лестницы. Теплый ветерок из-под земли овевал наши лица.

Вверх или вниз? Прежде чем ответить, я вгляделась во мрак, но ничего не увидела. Подняла голову и различила сияющие звезды в разрыве облаков. Они показались мне неимоверно далекими и очень холодными.

— Вниз, — наконец ответила я, наслаждаясь теплым потоком из глубин. Уж лучше свалиться в крематорий, чем до смерти окоченеть на вершине башни.

Я бы вернулась назад, но любопытство было сильнее страха.

— Вниз тебе придется спускаться одной, — предупредила Кристабель и, не дождавшись ответа, исчезла в ночи.

Если бы не холод, я бы сразу вернулась — меня переполнял ужас. Но вдруг под дубленку залетел порыв пронизывающего ветра, и я начала медленно спускаться по каменным ступеням.

Хоть они были широкими, я боялась упасть в темноте — я не видела даже собственной руки.

В этом непроглядном мраке я нащупала стену и, спускаясь, держалась за нее.

Сначала лестница вела прямо вниз, затем резко повернула. Здесь стена была особенно гладкой, словно до меня ее отполировало много других рук. За поворотом я увидела мерцающее сияние, как от пламени костра. Еще ступеней через двадцать почва под ногами выровнялась, и я оказалась в длинной галерее, открывшейся в вырубленном в камне большом круглом помещении. Резные колонны поддерживали своды, призрачно освещенные костром в середине пола. Огонь, казалось, горел совершенно без топлива — вырывался из расщелины в камне.

В эту круглую залу вели последние ступени в конце галереи. Спустившись, я ощутила запах серы и адского пламени. В пещере было тепло, как на кухне.

У огня сидела женщина и что-то помешивала в большом металлическом котле. Я не видела ее лица, но она показалась мне знакомой. Какие-то детали ее одежды, наклон головы подсказывали мне, что я часто видела ее раньше.

Когда я подошла к огню, женщина перестала помешивать в чане и поднялась поздороваться. Мы оказались лицом к лицу; мое сердце подпрыгнуло и остановилось. Передо мной стояла я сама.

Правда, та я была не такая сгорбленная и как будто выше. Лет на сто моложе или старше меня самой — не имела возраста. Черты лица похожи на мои, но выражение веселее и смышленее. Глаза не потускнели и не покраснели, и держалась она свободно.