Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 2.

— Ты знаешь, где их искать?

— Дам объявление…

— Это долго?.. — Аня не сводила с него пытливого взгляда, — Как думаешь?

— Честно?

— Ну, конечно.

— Скорее всего, долго. Мне и этих-то клиентов Лёнька подогнал. Если бы не он…

— Но вы же часть работ уже сделали!

— Да, и заказчик их оплатил. Я выдал ребятам аванс, на остальное закупил новые инструменты. Ты не переживай, Аня… Что-нибудь придумаю…

…В понедельник Анна шла на работу без настроения. Все планы рухнули в одночасье. Небольшой заказ, который сейчас доделывала бригада мужа, был уже оплачен, и деньги за него почти потрачены. Все надежды возлагались именно на те заказы, от которых вчера отказались клиенты. Будут ли новые — неизвестно… Леонид ещё в конце лета обещал, что поможет обеспечить работу на всю зиму — несколько его знакомых бизнесменов строили загородные дома, и Лапин говорил, что практически убедил их обратиться именно к Морозову. Но вот один уже "сошёл с дистанции". Где гарантия, что так же не поступят и другие?.. тем более, что разговор шёл о начале января… Ещё почти два месяца, и их надо как-то прожить. Не разбегутся ли рабочие?..

В отличие от многих женщин, Аня всегда очень переживала за дела мужа и даже пыталась их контролировать. Александр был надёжным во всех отношениях человеком, но вот что касалось деловой хватки — тут он явно проигрывал многим коллегам по новому для него ремеслу бизнесмена.

…Весь день прошёл в тревогах и раздумьях. Анне очень хотелось позвонить Лапину — вдруг, тот что-то посоветует? Ведь он всегда так болел за дела школьного товарища. Но она не знала, как отнесётся к её звонку Александр.

Решив, что сначала поговорит с мужем, Анна отправилась домой. Уже войдя в квартиру, она почувствовала что-то неладное. Новые ботинки сына, которые он надевал всего несколько раз, стояли сейчас в прихожей со сбитыми носами, покрытые невесть откуда взявшейся грязью. Взяв в руки один из них, Анна засунула внутрь ладонь — ботинок изнутри был абсолютно мокрым, как будто кто-то окунул его в воду. Димкиной куртки на вешалке не было, и сам он, вопреки обыкновению, не вышел встречать мать.

— Дима, ты дома?.. — в ожидании ответа Анна замерла на месте, невольно прислушиваясь к происходящему в квартире.

— Дома!.. — голос сына прозвучал почему-то из-за двери ванной, — Я сейчас, мам!

— Что ты там делаешь? — дёрнув за ручку, Анюта с удивлением обнаружила, что сын зачем-то закрылся изнутри, — Дима, зачем ты закрылся?

— Я моюсь…

— А где твоя куртка?.. — догадываясь, что сын вовсе не принимает ванну, Анна снова попыталась открыть дверь, — Дима, сейчас же открой! Что произошло?!

— Мам, всё нормально… — после характерного щелчка дверь в ванную открылась, и Димка выглянул наружу, — Я сейчас…

— Что — сейчас?! — не дожидаясь, пока сын снова закроется, женщина решительно шагнула вперёд, — Господи… где ты так куртку испачкал?! А что у тебя с лицом?!

Картина, открывшаяся перед Морозовой, привела её буквально в шок. Её примерный сын, за которого она всегда была спокойна, стоял сейчас перед ней со взлохмаченной шевелюрой, падающей на лицо — видимо, Димка нарочно зачесал волосы именно так, чтобы скрыть огромный синяк под левым глазом. Его школьные брюки были испачканы грязью до колен, а их низ и носки — абсолютно мокрыми. Судя по всему, парень застирывал свою куртку — она лежала на краю ванны. Несмотря на то, что ткань потемнела от воды, на ней явно проступали тёмные пятна, которые Дима пытался замыть с помощью щётки и хозяйственного мыла. Стекающая вода грязно-розового цвета не оставляла сомнений, что пятна были кровяными.

…Допрос с пристрастием ничего не дал. На все вопросы матери Димка упрямо повторял, что случайно упал и ударился лицом… Приехавший с работы отец подключился к расследованию, но сын стоял на своём — упал, а кровь пошла из носа.

— Поскользнулся, упал, потерял сознание… очнулся — гипс… — услышав в очередной раз заученный ответ, Александр усмехнулся, затем чуть повысил голос, обращаясь к супруге, — Я даже не знаю, чем его шантажировать… музыкальной школой, что ли?..

— У нас не школа, а училище, — хмуро уставившись в учебник, Димка поправил отца, — пап, а шантажировать это вообще не педагогично.

— Учти, что я всё равно всё узнаю, — на ходу вытирая мокрые руки полотенцем, Анна вошла в комнату из кухни, где она мыла посуду, — и, если это опять Казаков…

— Ну, если это опять Казаков… — Александр перебил жену, — Тогда разбираться буду уже я.