Валерий Бочков - Медовый рай

– София…

– И чего вы со мной как с принцессой носитесь? Тоже по вашим дурацким протоколам так положено? По правилам… вашим… – Она поперхнулась от крика. – Если уж решили казнить, так казните! Включайте ваш чертов ток!

Она схватила железный колпак двумя руками, напялила на голову.

– Давай, Пасечник! Не робей! Где там твой рубильник на тыщу вольт? Чего нам канитель разводить – суды всякие, прокуроры-адвокаты. Всем ведь ясно – мне балку влепят! Вышку! Так в чем же дело – вот она я – тут! На стуле…

Белка просунула руки в ремни на подлокотниках.

– Ну что же ты? Святой отец! – Она истерично захохотала. – Астронавт херов! Врубай ток! Ты думаешь – я боюсь? Да мне плевать! Плевать, понял? И на тебя, и на твою вонючую тюрьму. И на весь ваш гнусный мир! Плевать!

Белка плюнула. Плевок попал коменданту на рукав.

– Да! Вот так! Плевать! – Белка рассмеялась. – Все вы мрази! Ненавижу вас! Мрази! И ты мразь! И тот легавый – мразь! Жаль, только одного пристрелила!

Комендант брезгливо, рукавом, медленно стер плевок. Губы его побледнели, он подошел к подиуму.

– Ну давай! – Глаза Белки, белые, безумные, сверкали из-под железного колпака. – Сволочь!

Она снова хотела плюнуть, но комендант хлестко влепил ей пощечину. Голова дернулась, Белка ударилась затылком о край колпака. Комендант снова ударил ее. Во рту появился соленый привкус.

– Поиграть хочешь… – пробормотал комендант. – Сейчас мы с тобой поиграем…

Он резко затянул ремень на ее левой руке. Грубая свиная кожа сдавила запястье, Белка вскрикнула. Комендант уже затягивал ремень на правой руке. Белка рванулась – стул даже не шелохнулся, он был намертво привинчен к полу. Неожиданно для себя самой она зарычала жутким кошачьим фальцетом. Стала изгибаться, подпрыгивать, дергать руками, пытаясь высвободить кисти.

Комендант, с бледным, серым лицом, отступил назад и с размаху хлестнул ее ладонью еще раз. Из носа брызнула кровь. Белка языком быстро слизнула кровь с верхней губы и, подавшись вперед, изо всех сил пнула коменданта ногой. Ботинок угодил прямо в пах.

Комендант застыл. Хватая по-рыбьи воздух ртом, он вытянулся, потом тихо сложился и заскулил. Белка зарычала опять.

– Сволочь! Так тебе! – Она кричала, плюясь на кафель кровью. – Мразь! Сука!

Дверь распахнулась, появился испуганный охранник.

– Господин ко…

– Вон! – хрипло заорал комендант. – Пошел вон!

Дверь спешно захлопнулась. Комендант, морщась, разогнулся. Тяжело дыша, он отступил от подиума.

– Дура ты психованная, – сказал он устало. – Я ж с тобой по-хорошему хотел… А ты такая же падаль, как и все остальные. Падаль…

В тюремной парикмахерской стоял смрад прелых хризантем, тяжелый и приторный. Было жарко и грязновато. Охранник, не снимая наручников, усадил Белку в кресло. Сам сел у стены и тут же задремал. Белка выпятила губу, подалась вперед, к зеркалу. Нижняя губа набрякла и противно пульсировала.

Парикмахерша, старая негритянка с фиолетовым лицом, косолапая, в стоптанных клетчатых тапках, весело подмигнула Белке.

– Перманент? – Она широко улыбнулась, у нее оказались превосходные белые зубы. – Завивка? Бигуди?

Белка мрачно смотрела в сторону.

– Стрижка? Или что?

– Или что, – буркнула Белка.

– Или что, – довольно пропела негритянка, вытирая ладони о передник. Из кармана, как из сумки кенгуру, торчал парикмахерский хлам – расчески разных калибров, ножницы, какие-то по-щучьи хищные стальные прищепки.

Парикмахерша расправила и смачно тряхнула застиранной простыней. Ловко накинув на Белку, подоткнула концы у шеи.

– Не жмет?

– Не жмет.

Негритянка что-то утробно замурлыкала, бесшумно ходя вокруг кресла и вглядываясь в Белкину макушку.

– Ты зря так, с Пасечником… – сказала она.

Белка вопросительно посмотрела на ее отражение в зеркале. Парикмахерша засмеялась.

– «Медовый рай»! Тут все известно еще до того, как случилось. Тюремный интернет!

– Может, вашему интернету известно, чего это Пасечник меня так обхаживает?

Негритянка снова засмеялась – у нее был молодой звонкий хохоток. Белка невольно улыбнулась.

– Ну ты чисто маргаритка! Пасечник решил через тебя знаменитым стать. Ты со своей вышкой будешь самой молодой бабой. Из тех, кого закоптили. Не только в «Медовом раю», а вообще. За всю историю Америки, понимаешь? Это ж в Книгу рекордов Гиннесса! – Она выпучила глаза. – А ты его по яйцам!

Она снова зашлась звонким хохотом.