Джулия Грегсон - Жасминовые ночи

– Так! Поговорим о вчерашнем вечере. – Арлетта перестала стирать и выпрямилась. – Где ты была?

– Ну, кажется, концерт прошел хорошо, – неопределенно отозвалась Саба, не зная, как ей поступить. Ведь они с Арлеттой ничего не скрывали друг от друга.

– Ой, не заговаривай мне зубы. Кто тот красавчик?

– Ну… он неожиданно приехал повидаться со мной.

– Глупая, это понятно и так.

– И он… – Саба закрыла глаза. – Слушай, я не знаю, не знаю… ох. – Ее счастливый настрой испарился, ей казалось подлым что-то утаивать от подруги. – Я встретилась с ним в Лондоне, а перед этим в госпитале. Да, вот еще что – он пилот истребителя! – Она согнула пальцы, изображая рога дьявола. – И, пожалуйста, не говори, что ты о них думаешь – я уже слышала. – Она пощекотала Арлетту. У той загорелись глаза.

– Раз уж тебе есть что рассказать, тогда не трать время даром. Давай, выкладывай. А про то, что он пилот, ты уже говорила.

Саба не могла устоять и кратко рассказала, как Дом пришел на прослушивание в театр, как они шли потом по улицам Лондона, как прошлой ночью он вез ее через пустыню. У нее снова поднялось настроение.

– Понимаешь, он такой красивый! И мне с ним интересно разговаривать, мы много смеялись и… ох, черт побери, и с ним все так просто и легко… словно он специально… Я говорю как дурочка?

– Ох, господи-господи. – Арлетта хорошенько вытерла руки, села на постель и, схватив Сабу за руку, посадила ее рядом на складной стул. – Она, кажется, влюбилась. Кстати, это никогда не бывает просто и легко. Вы уже переспали?

– Нет, но вчера я ужасно этого хотела. Такого со мной еще не было… – Она огляделась по сторонам и прошептала: – Я совершенно потеряла над собой контроль.

– Надо же! – Даже Арлетта была поражена. Она в шутку упала на пол, встала и обняла Сабу. – Ах ты, моя маленькая овечка. Только будь осторожнее. Да, все восхитительно, но он все-таки пилот истребителя, а это говорит о многом.

– Но мы тут все рискуем жизнью, – горячо возразила Саба. – И я точно знаю, что буду с ним встречаться.

А сама подумала: боже, какая она никудышная шпионка – и так уже рассказала про Дома больше, чем одобрил бы Клив.

– Конечно, мы все рискуем, и конечно, ты будешь с ним встречаться. – Арлетта похлопала ее по коленке. – Конечно.

Она шумно выдохнула и вскочила на ноги. Протянула бечевку и повесила на нее голубую ночную рубашку и парочку кружевных панталон такого же цвета.

– А ты как провела ночь? – Саба ткнула ее в бок.

Арлетта прищурила свои кошачьи глаза.

– Ну, я внесла свою лепту в англо-американский альянс, – сказала она. – Потом я тебе расскажу про него.

– Хм, интересно.

– Да, интересно, но я чуточку встревожилась. Сейчас я слишком устала, чтобы крутить роман на всю катушку. Ну, потом расскажу.

На ланч были сандвичи с консервированной говядиной и сливы. После этого Сабу, Арлетту, Янину, Вилли и акробатов посадили в «драндулет для черномазых», как называл его Вилли, – маленький автобус с обжигающе горячими металлическими сиденьями в форме сковородок.

Второй грузовик вез свернутые декорации, переносную сцену, сумки артистов, а также реквизит Вилли – феску, куриные лапы и усы Гитлера. Артистов сопровождали Макс Бэгли, капитан Кроули и два солдата с пистолетами в кобуре. Им кратко сказали, что их везут в полевой госпиталь в Западной пустыне – за пятьдесят миль от лагеря.

Солнце ползло по безоблачному небу и жгло глаза. Поверхность пустыни плыла, текла от миражей и больше походила на море. Температура в несуществующей тени поднялась до 52 °C. В автобусе все угрюмо молчали.

Через два часа пути они остановились в селении, где единственными признаками жизни было скопление домов с плоскими крышами и источник с ржавой водой возле дороги. Они зашли в дом из красной глины, внутри которого стояло несколько деревянных столов. Босой парень подал им плоские лепешки, крошечный кусочек белого сыра, похожего на жевательную резинку, и горячий и сладкий мятный чай. Вилли тут же сообщил всем радостным шепотом, что чай на вкус напоминает верблюжью мочу. Не любившая грубостей Янина недовольно фыркнула.

– Ох, какие мы нежные, – усмехнулся Вилли, когда она пересела за другой стол и заснула, подперев обеими руками голову, словно увядший бутон.

Парень подливал им чай. Внезапно с улицы донеслись громкие крики: у их грузовика сломалось шасси – теперь обломки висели до земли, словно овечье вымя. Кроули, любивший похвастаться, что он служил во многих странах, орал на двух растерянных египтян в промасленных робах на языке, который все называли «линго-бинго» и пытались имитировать.