Дженни Нордберг - Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличье

Это правительство было создано с использованием стандартной тактики «построения государства» {44}западными странами после того, как ликвидируется очередной режим. На конференции, проходившей в ноябре 2001 г. недалеко от бывшей западногерманской столицы, города Бонна, несколько десятков афганцев, избранных из числа тех, кто был союзником американцев, собрались вместе, чтобы организовать первое со времен советского вторжения 1979 г. национальное правительство и набросать черновик новой конституции. В основном это было собрание победителей, преимущественно тех афганцев, которые представляли вооруженный Северный альянс, помогавший силам особого назначения США свергнуть Талибан. Вожди нескольких крупнейших пуштунских племен, которых иностранцы сочли близкими к Талибану, приглашены не были. Тогда нельзя было идти ни на какие компромиссы в планировании и приведении в исполнение плана создания новенькой, с иголочки, страны.

Примерно в то же время освобождение женщин стало еще одним обоснованием войны в Афганистане в устах американских и европейских политиков {45} – обоснование, почти равное по значимости борьбе с терроризмом. В новой стране, которую предстояло создать, половине населения должны были быть пожалованы доселе немыслимые послабления: после нескольких лет, на протяжении которых они не могли выглянуть даже в окно {46}, афганкам собирались позволить выходить из дома без родственника-сопровождающего. Кроме того, они должны были быть представлены в правительстве, занимая обязательный минимум мест – 25 % (женская квота) {47}, что в те времена было даже больше, чем в Великобритании с ее 22 % и в США с 17 %.

Было создано министерство по делам женщин, и новая конституция гласила – впрочем, как и Коран, {48} – что мужчины и женщины равны {49}. Западные страны вскоре преисполнились решимости превратить одну из беднейших стран мира в сверкающее новенькое государство с помощью обильных вливаний иностранных гуманитарных денег и специалистов. В тот момент, когда Азита в 2005 г. вошла в число 249 членов нижней палаты парламента, она олицетворяла новый американский план развития Афганистана.

В этот день она начинает свою первую встречу, приглашая к разговору троих мужчин из Бадгиса. Они приехали заступаться за брата, который был приговорен к 16 годам тюремного заключения за контрабанду наркотиков. Он невиновен, говорят они Азите.

Она кивает. Можно ли ей посмотреть судебные документы? Мужчины выкладывают на стол бумаги. И они протягивают ей еще один документ, который составили заранее. В нем сказано, что некий член парламента знает, что их брат невиновен и должен быть немедленно освобожден. Не будет ли она так добра подписать вот здесь, чтобы они смогли отнести эту бумагу губернатору провинции и просто забрать брата домой?

Нет-нет, эта система устроена не так, объясняет Азита. Она не может изменить решение суда. Она – член парламента, а не судья. Мужчины озадачены:

– Но ведь вы – наш представитель. Вы обладаете такой властью! Вы должны сделать это для нас!

Азита предлагает компромисс: она поможет им подать апелляцию по делу брата в верховный суд Кабула.

– Это все, что я могу сделать. Я потребую от них нового расследования дела. Я потребую от них этого, а также скажу им, что вы – мои односельчане.

Никакого иного пути нет, уверяет она их, одновременно мягко закладывая в их сознание базовую структуру системы правосудия, переходя с пушту на дари, чтобы ее понимали все присутствующие. Еще один мужчина из Бадгиса подает голос, добавляя к ситуации новую подробность: заключенный, о котором идет речь, был признан виновным не только в контрабанде наркотиков; его приговорили еще и за помощь Талибану в изготовлении придорожного взрывного устройства.

Тут Азита начинает терять терпение.

– Обед готов? – спрашивает она у работницы, которая зашла в кабинет посреди встречи, чтобы протереть стол. Она уверяет своих посетителей, что расспросит адвоката, можно ли подать апелляцию по этому делу. Затем приглашает их задержаться и пообедать с ней.

Во второй половине дня она присутствует на одном из ежедневных продолжительных, порой хаотичных заседаний ассамблеи в главном здании, которое все еще пахнет краской и свежим деревом. Внутри тускло освещенного амфитеатра, заполненного в основном мужчинами, заседания часто прерываются процедурными деталями, например переводами с одного официального языка на другой. Кроме того, многие представители не умеют читать, и документы приходится зачитывать им вслух. А еще бывают частые отключения электроэнергии, во время которых все погружается во тьму, пока запасные генераторы не включатся снова.