Андрей Норкин - Армейские байки. Как я отдавал Священный долг в Советской армии

В отличие от него, я даже вздрогнул от неожиданности, и капелька туши шлепнулась на поверхность карты, испортив часть моих трудов. Хитрость и наглость оказались удачными. Сидоренко немножко подумал и, видимо, решил, что свежий виноград стоит того, чтобы закрыть глаза на мелкие шалости подчиненных. Командир полка сгреб фрукты со стола и так же плавно, как и появился, скрылся в ночи.

– И что? – спросил я, потому что вдруг почувствовал, что он унес именно мой виноград.

– Что «что»? – как ни в чем не бывало, переспросил Дьяконов. Он подошел к моему столу и увидел кляксу на карте. – Вот это – что?

– Это… Это – бяка, – ответил я.

– Бяка… Хуяка! – резюмировал Евгений Петрович. – Завтра принесешь себе еще винограда!

Я понял, что спорить бесполезно, и вернулся в «Страну дураков», то есть к работе. Уж не знаю, как и когда Дьяконов все организовал, но на следующий день он сам принес мне в палатку несколько большущих виноградных веток, усыпанных ягодами.

Окончание этих виноградных КШУ в Мухатверди прошло в обстановке полнейшей идиллии. По телевизору в очередной раз начали показывать «Место встречи изменить нельзя», и каждый вечер мы все – и солдаты, и офицеры – усаживались в общую кучу и смотрели маленький телевизор, который специально вытаскивали из передвижной радиостанции на улицу. Особенно внимательно все следили за заключительными сериями, когда Шарапов уже попадал в банду Горбатого и встречался там с Левченко. Нашего замполита звали Виктор Лепченко, и каждое появление на экране актера Виктора Павлова встречалось бурными аплодисментами и криками: «Вить, тебя показывают!»

«Уже третью неделю не прекращаются ветра. Постоянный холодный ветер силой в 5–6 баллов по 12-и балльной шкале. Это более тридцати метров в секунду. И не перестает ни на минуту! Вчера по улицам вообще ходить было невозможно. Стекла, деревья, я не говорю уже про панамы и фуражки, все это радостно летало по воздуху. А через несколько дней к этому ветру прибавятся такие же затяжные дожди! Кошмар!! Опять пропал свет! Ку-ку? Все! Андрей. 28.10.1987 г.»

С середины осени, несмотря на ухудшение погоды, я стал чаще бывать в городе. Это объяснялось не возросшей частотой увольнительных, а тем, что из-за пересменки личного состава уменьшилось количество тех, кого можно было ставить в патруль. Молодых – еще нельзя, а дембелей – уже неудобно. Вот я и гулял по Кутаиси.

По местным меркам, это был очень большой город, думаю, что тогда в Кутаиси населения числилось тысяч под двести. Конечно, устраивать самому себе продолжительные обзорные экскурсии в патруле не удавалось, да по большому счету и желания такого не возникало. Для того чтобы «глаз отдохнул», достаточно было увидеть оперный театр, на мой вкус – самое красивое здание города, и забраться на смотровую площадку на фуникулере.

Весь остальной маршрут укладывался в список: комендатура – переговорный пункт – кинотеатр – какая-нибудь едальня. Чаще всего я попадал в наряд вместе с Аланом Тедеевым, недавно появившимся в нашем взводе парне из Цхинвали. Тедеша, как мы его сразу стали называть, был похож на медвежонка коалу: косматый, медлительный и какой-то очень домашний. Помню, меня он сразу расположил к себе одной фразой. Сидел грустный у окошка, подперев заросший щетиной подбородок рукой, и жалостливо смотрел куда-то вдаль. На мой немой вопрос он произнес с душераздирающей интонацией: «Все стримятся меня наибат!» Уж и не знаю, что у него за печаль такая случилась, но проняло меня не на шутку!

Фуникулер в Кутаиси

Алан

Тедеша показал мне самые клевые места – хачапурную у оперного театра и хинкальную недалеко от гауптвахты. Там мы с ним и подкреплялись. Настоящие хачапури требовали – особенно от меня – много свободного времени. Подавали их такими горячими, что я не только не мог от них и куска откусить, даже в руки взять эти истекающие маслом и расплавленным сыром пироги было невозможно. Мы покупали ледяную газировку и уписывали штуки по три за один присест, вернее, «пристой», потому что ели стоя, за столиками наподобие барных. С хинкали была другая история. Во-первых, в заведении существовало ужасно смешное меню, написанное по-русски с огромным количеством ошибок. Например, предлагались «перашки с кортошкой». Во-вторых, там подавали, пожалуй, самый вкусный во всем Кутаиси кофе. По крайней мере, из того, что я пробовал. Варили его на песке, в маленьких турочках, что для меня само по себе было невиданным зрелищем, сразу дающим понять, что находился я все-таки где-то далеко на юге или на востоке. Ну, и сами хинкали были замечательными: с оттопыренной «пупочкой», полные мяса и бульона, не разваливающиеся после первого же укуса, острые и сытные. После таких «перекусов» мы вываливались на улицу с раздувшимися животами и шли в кино.