Чарльз Мартин: Между нами горы

Я перешел к следующему пациенту.

«Первичная ортопедическая консультация 23 января, доктор Бен Пейн…»

Я каждый раз повторяю одно и то же, потому что в нашем электронном мире каждая запись живет собственной жизнью и в случае утраты требует идентификации.

«Пациент Рашид Смит, личные данные: дата рождения 19 февраля 1979 г., медицинский номер BMC17437, пол мужской, черный, начинал как бэк в защите в команде «Джексонвилл Джэгуарз». Один из самых быстроногих людей, каких мне доводилось видеть. Магнитно-резонансное исследование не подтверждает разрыва связок и сухожилий, рекомендована интенсивная физиотерапия и воздержание от баскетбола до завершения карьеры в профессиональном футболе. Ограниченность в движениях из-за боли и чрезмерной чувствительности, которые должны исчезнуть при лечении после завершения игрового сезона. Может возобновить ограниченные силовые и скоростные тренировки после прекращения болей. Осмотр раз в две недели, прекращение членства в баскетбольном клубе YMCA [3]».

Убирая истории болезней в рюкзак, я заметил, что она смеется.

– Вы врач?

– Хирург. – Я показал ей папки. – Пациенты за неделю.

– Вы хорошо разбираетесь в пациентах. – Она пожала плечами. – Простите, я невольно подслушала.

Я кивнул.

– Жена научила меня одной важной вещи.

– А именно?

– Что люди – не просто суммы артериального давления и пульса, поделенные на индекс массы тела.

Она опять прыснула.

– Значит, вы доктор моего типа.

Я указал подбородком на ее блокноты.

– А вы?

– Обозреватель. – Она ткнула пальцем в бумаги перед собой. – Пишу для нескольких женских журналов.

– На какие темы?

– Мода, тенденции, юмор и сатира, отношения… Но я не анонимная бумагомарака и не занимаюсь сплетнями.

– Из меня писатель, честно говоря, никакой. Сколько статей вы пишете за год?

Она задумчиво покачала головой.

– Сорок-пятьдесят. – Она посмотрела на мой диктофон. – По-моему, большинство врачей не выносят эти штуки.

Я повертел диктофон в руке.

– А я без него шагу не делаю.

– Темный штрих на фоне белого халата?

– Что-то вроде этого, – согласился я со смехом.

– Трудно было привыкнуть?

– Потребовалось время. Зато теперь я жить без него не могу.

– Чувствую, за этим стоит целая история!

– Мне дала это Рейчел, жена. Мы переехали в Джексонвилл, Флорида, я поступил на работу в больницу. Она боялась строгого графика, боялась оказаться «докторской вдовой», поедающей на диване мороженое и пялящейся в телевизор. Диктофон помог нам слышать голос друг друга, не упускать мелочей, не бояться моего будильника в два часа ночи. Два дня он у нее, она наговаривает все, что у нее на душе или на сердце, потом передает мне. Пара дней у меня, пара опять у нее, и так далее.

– Разве сотовый телефон не то же самое?

Я пожал плечами.

– Это разные вещи. Как-нибудь сами попробуйте, тогда поймете, о чем я.

– Вы давно женаты?

– На этой неделе исполняется пятнадцать лет. – Я посмотрел на ее руки и увидел одно колечко с бриллиантом на левой. Обручального кольца не было. – А вы?

Она не удержалась от улыбки.

– Я пытаюсь успеть домой на обед после репетиции церемонии бракосочетания, назначенной на завтра.

– Поздравляю.

Она покачала головой, глядя поверх толпы.

– У меня миллион дел, а я работаю над материалом для статьи о мимолетном писке моды, который мне самой совсем не нравится.

– Наверное, вы хорошо пишете, – предположил я.

Снова пожала плечами.

– Пока что от меня не отказываются. Слышала даже, некоторые покупают эти журналы из-за моей колонки. Сама я этих поклонников никогда не встречала.

Она обладала невероятным магнетизмом в сочетании с потрясающим шармом.

– Вы все еще живете в Джексонвилле? – спросила девушка.

– Все еще там. А вы?

– Атланта. – Она протянула мне свою карточку. ЭШЛИ НОКС.

– Эшли.

– Я для всех Эшли, кроме родного отца: он называет меня Эшер. Он хотел мальчика, был страшно зол на мою мать, когда я родилась не с тем оснащением, вот и переделал окончание имени. Вместо балета и софтбола он таскал меня на тхеквондо.

– Дайте-ка сообразить… Вы из тех чудиков, кто ударом ноги сбрасывает предметы с чужих голов?

– Из этих самых.

– Тогда понятно, почему у вас такая прекрасная растяжка.

Она скромно кивнула – похоже, без всякого желания произвести на меня впечатление.

– Какой у вас уровень?

Она показала три пальца.

– Был у меня недели три тому назад такой пациент, я вставлял ему в голень стержни на болтах.