Адам Тёрлвелл - Политика

— Хачуписть, — сказала Нана. Она произнесла это, закрыв глаза и напряженно выгнув шею. — Хочу, хочу писать. Можно выйти?

Она предлагала Моше наслаждение. Она предлагала свои извинения.

Нана изменила ему. Неверность любого из нас хоть на миг наполняет раскаянием. Но Нана чувствовала еще и вину, потому что у нее не было даже обычного оправдания неверности — катастрофически сильного сексуального желания. Нана была не слишком темпераментна. Если уж бросаться в секс с головой, думала она, так уж лучше с Моше. Поэтому Нана раскаивалась вдвойне. Вот почему она решила исследовать сексуальный аспект мочеиспускания. Из альтруизма.

Стоит заметить, что если это альтруизм, то в альтруизме есть кое-что хорошее. Если бы люди были альтруистичнее, их жизни стали бы куда сложнее. Их сексуальный репертуар мог бы обогатиться весьма пикантным образом.

— Бу-бу, — сказал Моше.

Честно говоря, он был поражен.

Сказать по правде, я не знаю, как следует относиться к писанию друг на друга. Не все относят это к разряду сексуальных манипуляций. Судя по всему, некоторых моча не возбуждает. Можно предположить, что мысленное зрелище журчащих, сплетающихся и расходящихся ручейков разной степени желтизны не способно оказать этим людям помощь в мастурбации.

Другие считают мочу триумфальной роскошью, частью сексуального пиршества. Для них это восхитительный момент, которому они отдают себя целиком, не забывая, как правило, приобрести непромокаемый наматрасник а “Заботливой мамочки” или, скажем, в “АСДА”.

Что до литературы, описывающей сей акт, у каждой из двух этих групп имеются свои идеи о том, о чем писать подобает, а о чем — нет. И те, и другие найдут что покритиковать в моем описании Наниных исследований. И тем, и другим будет трудно с ним сжиться. Для кого-то оно будет слишком откровенным, для кого-то недостаточно таковым. Я знаю. Но такой читатель меня не интересует. Меня не интересуют читатели, которые хотят отождествить себя с Наной или Моше. Меня интересуют читатели, которые хотят их понять. Особенно я хочу, чтобы они верно поняли позицию Моше.

Потому что позиция Моше была, видите ли, неопределенной. Он не был ни за, ни против. Позиция Моше состояла в том, что его можно было склонить к другой позиции.

Вначале Моше решил, что “свинячество” не для него. Он остановился и посмотрел на нее. Но Нана не могла оставить его в неуверенности. Она ловила кайф.

— Я не смогу сдержаться, — сказала она.

Нана и вправду хотела этого.

Существует психологический феномен, который недооценивают пропагандисты необычных сексуальных практик. Они верят, что каждый участник конкретного полового акта должен страстно желать именно этого вида секса. С их точки зрения нельзя, например, быть дилетантом в анальном фистинге. Нет, этому надо отдаваться с головой. Я так не думаю. Если вы не разделяете чью-то сексуальную фантазию, у вас могут возникать по этому поводу разные чувства. Некая фантазия может показаться вам неестественной и отвратительной. Или даже скучной. Но есть и еще один, довольно частый вариант.

Вас заводит то, что завело другого.

Моше завелся оттого, что завелась Нана. Теперь “свинячество” Наны стало воплощением его несбыточной мечты.

Она сказала ему, что не может сдержаться. И Моше парировал.

— Придется потерпеть, детка, — сказал он. — Придется потерпеть. Нельзя писать в постель.

Он говорил абсолютно серьезно. Эта фантазия ему неплохо давалась. Моше на самом деле не слишком не хотел, чтобы Нана описала его постель, потому что он так и не купил непромокаемый наматрасник. Он купил дорогой матрас “Данлопилло”, но без наматрасника. Так что он был не совсем в восторге от мысли, что обнаженная Нана сходит под себя. Нана вопила.

— Я не смогу, — провыла она, — не смогу.

А Моше становился все строже и строже.

— Если ты это сделаешь, — сказал он, — я буду очень зол.

— О-о-о-о, — проныла Нана с дрожью и покорностью в голосе.

— Если ты сделаешь это, я буду очень, очень недоволен, — сказал Моше.

Нана не хотела, чтобы Моше был недоволен, но ей было любопытно, как он выразит свое неудовольствие.

Накрытая телом Моше Нана принялась ласкать себя. Он чувствовал, как тыльная сторона ее руки трется о его живот.

— Если ты сделаешь это без разрешения, — сказал он, — мне придется тебя наказать.

— Наказать?

— Наказать.

— Ммммм, — сказала Нана.

Моше положил свою левую руку на ее мохнатый лобок. Нана зажмурила глаза. Она тяжело дышала. Она дышала носом с присвистом. Она повернула голову набок. Он смотрел на нее в упор. Глаза зажмурены, губы сжаты.