Евгения Пастернак - Открытый финал

Все понимали, что это естественная смерть клуба, потому что перспективные пары немедленно разбежались. «Неравнодушный» папа свою дочку забрал, не дожидаясь конца сборов, причем по ходу еще и обвинил Марину в том, что она покрывала Егорова, который занимается рукоприкладством.

Из старшей группы первым уехал Захар – на следующее утро после того как сообщил, что дело закрыто. Через день сбежала Света. Марина пыталась ее уговорить остаться, но Света стояла насмерть. Говорила, что все решила, что танцы – это не ее.

Лев вяло тренировался с Полиной. Собственно, тренировок уже и не было, занимались только мелкие, старшие приходили в зал скорее по привычке, полноценно танцевали только Федор с Леной.

Захар смертельно им завидовал. Много раз собирался вернуться, и… с кем танцевать? Светы нет, а увести Полину у Льва? После всего, что случилось? Стефа, папа и тетя Карина, как могли, развлекали его, но все равно хотелось выть.

В одно прекрасное утро Захар проснулся и понял, что еще один день без тренировок – и он сойдет с ума. Ему снился паркет.

Он взял телефон, нашел номер Полины… но передумал и сначала набрал Льва.

– Слушай, – сказал он, – а вы где сейчас тренируетесь?

– Я нигде, – ответил Лев. – Про остальных не знаю.

– То есть у вас с Полиной каникулы?

– У нас с Полиной?! – удивился Лев. – А, да, ты же не в курсе. Я после сборов танцы бросил. Так что Полина без партнера.

– Ага, – от волнения у Захара пересохло в горле, – спасибо.

– Не за что! – рассмеялся Лев. – Звони ей быстрее, дубина!

Захар минут пять пытался мысленно проговорить то, что хотел сказать Полине. Слова разбегались, не складывались в предложения. «Ладно, пошлет, так пошлет», – мысленно сказал он и нажал кнопку.

Полина ответила мгновенно. Она не стала говорить, что уже три дня ходит в обнимку с телефоном и ждет его звонка. Поэтому, как только услышала в трубке «Давай…», тут же закричала: «Да!», не дождавшись «…потанцуем».

Они встретились через час, чтобы решить вопрос с тренером. К Марине обращаться категорически не хотелось, даже чтобы попроситься в зал.

Погуглили расписание тренировок крупных клубов, пытаясь вычислить, к кому могут попасть. Но оба понимали, что новый тренер – это новая программа, новая рука, которая начнет что-то править, а до чемпионата оставался всего месяц. И тут Полина вспомнила про Виолу.

На первой тренировке Виола посмеялась, сказала, что сама уже не станцует так, как они, и заявила, что тренировать их не может.

Но Полина взмолилась. Попросила вспомнить Егорова, сказала, что они готовы на все…

– Вы нас не жалейте! – сказал Захар. – И прекратите хвалить. От похвал толку не будет.

Договорились, что Виола дает им зал в свободное от детей время, и они танцуют, сколько могут, а она стоит над ними час в день и изо всех сил вспоминает, как дрючил свои пары Егоров. И не жалеет.

В латинский день на отборочном чемпионате Егоров стоял в судейской линейке. Стоял, как обычно, с выражением крайней скуки на лице. В белых перчатках.

За кулисами бушевал родительский шторм.

– Как они могли?

– Дело закрыто!

– Таких надо гнать из города!

– Но он лучший тренер федерации!

– Ведь про него говорили…

– Но вроде ничего не подтвердилось!

Захар сжал зубы и молчал. Молчал, хотя слышал, как шипят за спиной. Он даже в общую раздевалку не пошел, переодевался в закутке, в коридоре.

Четвертьфинал оттанцевали аккуратно, но не выкладываясь, берегли силы. В перерыве Захар, помня историю с их первым конкурсом, не отпускал Полину ни на шаг, старался, чтоб ей не испортили настроение, но все равно чувствовал, что она танцует не в полную силу. Как будто боится.

В полуфинале выручила румба. Третий танец программы. Услышав музыку, Полина проснулась.

Когда она во время второй фигуры развернулась и, опустив голову и вильнув юбкой, стала отдаляться, у Захара пересохло во рту.

Он чуть не рванул за ней, но встретился взглядом с Егоровым. И как будто снаряд в голове разорвался. «Руки убери! Взглядом ее держи!» Лицо у Егорова было непроницвемым, он судья, он пальцем пошевелить не имеет права, но Захар был уверен, что тренер хотел сказать ему именно это.

Захар глянул на партнершу и понял, что если Полина сделает еще хоть шаг в сторону, он умрет без нее прямо тут на паркете, она, словно почувствовала его взгляд, развернулась и… дальше Захар уже не видел ничего и никого.

«Черт, как она это делает!» – пронеслось у него в голове, когда в очередной раз от волнения сбилось дыхание. Он пытался поймать, она ускользала, дразнила и убегала. Когда в конце композиции Полина сдалась и прильнула к нему, он чуть не лопнул от гордости, начисто забыв, что стоит на паркете, что вокруг зрители, судьи и другие пары.