Евгения Пастернак - Открытый финал

У отца округлились глаза:

– Да он же псих! Он с людьми говорить не умеет!..

«И похож на тебя», – мысленно добавил Захар. Вместо этого неожиданно для себя сказал:

– Извини…

– Ну, смотри…

Они помолчали. Только тут Захар понял, что во время диалога мужчин Стефа вела себя тихо-тихо. Почему-то вспомнилась тетя Карина.

– Подвезти тебя? – наконец спросил папа.

– Ага. Я только на секундочку вернусь! Забыл кое-что.

Егоров стоял перед списками с судейскими баллами и изучал их так тщательно, как будто собирался вызубрить.

– Вы возьмете нас с Полиной! – заявил Захар. – Мы поедем на сборы!

Егоров иронично хмыкнул.

Лагерь оказался как лагерь, обычный. Корпуса для тех, кто купил путевки, столовка, проходная. Бальники расположились в отдельных домиках: два для танцоров, один для тренеров. Света собиралась спокойно почитать в комнате, но за стеной мелкие устроили такой ор, что даже Марина со стажерами Дианой и Шуриком не могли их угомонить. Пар было необычно мало: кроме старших егоровских бальников приехало еще три пары возраста «Юниоры-1» и три пары из группы «Дети-2». Марине первый раз разрешили взять в выездной лагерь десятилетних. Пока Света с трудом представляла, как они выживут с таким соседством. Пришлось спасаться бегством.

Света побродила немного, погрустила, что Захара не будет, и вернулась на проходную, которую как раз пересекал Лев. За ним, пыхтя и обливаясь потом, появилась мама. Она тащила две большие сумки и невообразимое количество пакетов.

– Помог бы матери! – сказал дежурный, но мама Льва возмутилась:

– Мальчику нельзя таскать такие тяжести! Левушка! Погоди! Не так быстро.

Лев вжал голову в плечи, но шаг замедлил. Мама припустила, бормоча на ходу:

– Значит, запомнил? Курочку из синего пакета надо съесть прямо сегодня, она испортится.

Лев сделал вид, что мама разговаривает с пространством.

– Так, теплые тапочки на самом верху сумки… Носки не забывай менять каждый день…

Свете стало неудобно, что она все это слышит, но, к счастью, Лев с мамой скрылись за поворотом.

– Интересно, памперсов она ему захватила? – раздался из-за плеча голос Захара.

Света обмерла… и тут же поняла – не Захара. Похожий голос, но другой. Более хриплый.

«Уже мерещиться начинает!» – расстроилась Света и не стала поворачиваться. Ограничилась тем, что пожала плечами.

– И слюнявчиков! – не сдавался лже-Захар.

Теперь Света была уверена, что это самозванец. Краем глаза она оценила рост парня – сантиметров на пять выше нее.

– Думаю, мамочка с ним вместе поселится, – продолжал веселиться незнакомец. – Должен же кто-то ему горшки выносить… Светка, ты бы хоть повернулась, что ли?

Света не удержалась, повернулась…

Это все-таки был Захар. Только сильно выросший. И загар… не как после юга, а такой… мужской. Вспомнилось слово из книжки про путешествия – «обветренный».

– Привет, – хрипло сказала Света.

Лев старался не злиться. Аккуратно вытряхивал содержимое маминых пакетов в мусорный бак за корпусом.

Захар тоже старался.

– Ай-яй-яй, – причитал он, – как же ты выживешь без маминой курочки! А мягкие одноразовые платочки?! Без них как?

– Юморист, – сквозь зубы сказал Лев. – Новая русская бабка.

– А слюнявчики мамочка забыла вручить? Или позже подвезет?

Лев закончил опустошать пакеты, аккуратно сложил их, подумал и тоже выбросил. И двинулся к корпусу, игнорируя вышагивающего рядом с ним Захара.

– А памперсы? – качал головой тот. – Как же ты без памперсов, Лёвушка?

– Повторяешься, – сказал Лев.

Они вышли к главному входу в корпус, у которого стояли Полина, Света и Лена. Лена как раз рассказывала, что родители засунули ее в пед, а Федор без проблем прошел в политех.

– Привет, партнерша! – радостно крикнул Захар Полине. – Света, вот тебе Лёвушка, ты за ним приглядывай…

Лев понял, что все-таки придется дать Захару в ухо. К счастью, вовремя подоспел дежурный с известием, что Льва ожидают на проходной.

– Мама все-таки привезла забытые подгузники! – обрадовался Захар. – Или панамку! Девчонки, пошли смотреть!

Они всей толпой выкатились за проходную. Там стояла кавалькада байкеров. Широкоплечий главарь в классической черной косухе при виде Льва приветственно махнул рукой: