Михаил Веллер - Ноль часов

— Барон Колчин, — отрубил Колчак и встряхнул ее кисть двумя пальцами.

— Вот и первая неожиданность! — напирала княжна. — Потомок баронов на революционном корабле! Скажите, что значит для вас этот титул, доставшийся от предков? Наверное, это заставляет еще зорче… строже… Отарик, вырежешь! Наверное, это заставляет еще щепетильнее хранить офицерскую честь?

— Мои предки из деревни, — сказал Колчак. — Титул я выиграл в коробок у командира корабля.

— Э-э… — не нашлась княжна, несколько раз открыла и закрыла подмазанный ротик, сморщилась и по-девчоночьи прыснула. — Это как?.. — спросила она.

— В коробок? Ну, знаете, подбрасывать пальцем с края стола, чтобы перевернуть или поставить на ребро: там система очков, надо набрать двадцать одно…

— Как играют в коробок я знаю, но как можно выиграть титул барона?!

— Ну, директор одного завода, граф и предводитель дворянства, пожаловал ему баронскую грамоту. Из любви. Правда, мы им и за ремонт баксами хорошо заплатили. А мы с командиром как-то вечером разговаривали о делах и решили немного отвлечься. Вот я и выиграл. Фамилию в грамоте свели… у нас есть один специалист в корабельной канцелярии, чтоб вам понятнее было, и поставили мою. Грамота законная, насколько я понимаю.

— Потрясающе! Наверное, вы первый барон в истории, который выиграл свой титул в коробок!

— Очевидно, — скромно кивнул Колчак.

— Вы передадите титул своим детям? У вас есть дети?

— А у вас?

— У меня еще нет.

— Будут, — уверил он.

Двойная шеренга из дюжины матросов поощрительно зааплодировала. Оператор зафиксировал аплодисменты. Журналистка подобралась лицом и официальным тоном спросила:

— Скажите нашим телезрителям: с какими чувствами вы отправлялись в свой знаменательный поход?

— С двумя чувствами.

— С какими же именно?

— С чувством выполняемого долга и, разумеется, с чувством глубокого удовлетворения. Вы еще помните такое?

Она медленно округлила глаза и выдержала каменную паузу. Воспоминания об этом чувстве у них, в силу возраста, были явно различны.

— Ну, хорошо, — сухо продолжила она. — Прежде чем мы перейдем к интервью с командиром корабля, последний вопрос встречающему нас господину старшему помощнику барону… Э-э…

— Колчину, — подсказал жирновато-носатый шплинт.

— … господину старшему помощнику барону Колчину. Ваш поход, наверное, полон трудностей — ведь нелегко плыть в мирное время на таком корабле, как «Аврора»?

— Полон, — подтвердил Колчак, — Но мы их успешно решаем. Вот например, — он обратился к оператору: — вы не позволите мне подержать секунду вашу камеру, вот так же, как вы, на плече? — Он шагнул вперед и протянул руку достаточно вежливо и даже просительно.

Возникла краткая заминка.

— Ни разу в жизни не смотрел в объектив телекамеры, — пояснил Колчак. — Хочется увидеть, как это все выглядит в… у вас…

— В кадре?

— Именно. В кадре. Все-таки свой корабль, понимаете.

Оператор отклонился и повернул камеру, позволяя Колчаку припасть глазом к видоискателю.

— Ага… Так… Нет, а позволите взять самому, я осторожно?

Названный стариком шплинт распорядился:

— Петя, дай ему… господину старпому подержать камеру. Только осторожно.

— Я понимаю, — заверил Колчак, бережно перемещая довольно тяжелую камеру на правый погон. — И денег, наверное, стоит уйму?

— Это «Панасоник» — тридцать тысяч долларов, — усмехнулся оператор. — Не тяжело?

— Сейчас будет легче, — пообещал Колчак, выдернул штекер микрофона, сделал три ровных шага к ограждению и толчком плеча отправил камеру за борт.

Произошел бултых, выбивший тонкий фонтанчик.

Телевизионщики оглушенно раскрыли рты.

— Какой я неловкий, — сокрушенно вздохнул Колчак. — Вылавливать будете на ходу, или пока здесь постоите?

— Т-ты чего?.. — пробормотал одутловатенько-носатый. Лысина оператора посерела, и на ней рельефно проступил теменной шов. Из горла его раздался тонкий мышиный писк.

— Я чего? Я показал, как мы преодолеваем трудности, — светским тоном прокомментировал Колчак свое действие, столь же дикое, сколь разорительное. — И готов продолжить демонстрацию. Для справки: если ты, шплинт, еще раз вздумаешь обратиться ко мне на ты, тут же нырнешь следом. Еще вопросы?

— Вы же нас сами пригласили! — на звонкой и срывающейся струне дала голос блондинка, от щек и переносицы вверх лицо ее залилось светло-розовым, а ноздри и подбородок заметно побелели, отчего она стала походить на красивую двухслойную пастилу.