Борис Воробьев - ДЕСЯТЬ БАЛЛОВ ПО БОФОРТУ (Повести и рассказы)

Они замолчали и в молчании докурили свои сигареты. Отдохнувшие собаки лежали в снегу, хватая его жаркими пастями, а вожак поглядывал на Женьку с явным нетерпением.

— Да, — сказал Кирилл, — а в честь чего ты пса так окрестил?

Женька покосился на Кирилла, словно раздумывая, сказать или нет.

— Да так, блажь в голову стукнула. Надоели все эти Пираты да Джеки… Ну, чего рты пораскрывали? — спросил он у собак. — Ехать надо!

Собаки, будто только и ждали этого, вскочили и понеслись. Опять ударил в лицо ветер, а в ноздри — острый запах собачьих тел.

Впереди в неглубокой лощинке показались дома.

— Метеостанция, — проговорил Женька и взялся за ломик. — С этим зверьем, — он кивнул на собак, — держи уши торчком: человек ли, кошка попадутся на дороге— бросаются, что твои волки. Чуть недосмотришь — беда!

Поселок проскочили одним духом. Кирилл не успел и оглянуться, как он остался позади. За метеостанцией Женька круто свернул влево, и через несколько минут нарты вылетели к морю.

— Считай, что прибыли, старик. Уголок сейчас срежем и — финита ля комедиа.

Море штурмовало остров. Волны, как македонские фаланги, обрушивались на берег, откатывались назад, перестраивались и вновь шли на приступ. В воздухе тяжело пахло йодом. Сотни чаек носились над водой, высматривая добычу.

— Лево, Ытхан, лево! — крикнул вожаку Женька и вдруг резко затормозил.

Не спуская глаз с моря, он пошарил под брезентом и вытащил винтовку.

— Нерпа, старик, — сказал он. — Пойдем, щелкнем штучку для собак.

Крадучись они спустились к воде и затаились за огромными, выщербленными ветром и водой валунами.

— Смотри! — шепотом сказал Женька.

Кирилл осторожно высунул из-за валуна голову. Прямо перед ним с места на место перекатывались зеленобокие крутые волны, среди которых на миг мелькнула и тотчас исчезла чья-то усатая рожа. Через минуту она вынырнула уже в другом месте, рядом с ней другая, третья…

— Тс-с! — предостерегающе поднял Женька руку. — Вижу.

Он медленно отвел затвор винтовки и, дослав патрон в патронник, осторожно просунул винтовку в щель между валунами. Нерпы плясали на волнах как заводные, и целиться было трудно. Но вот прошла большая волна, вода за ней на мгновение застыла, и Женька выстрелил. Грохочущий звук ворвался в однообразный шум прибоя, покатился над морем. Нерпы разом нырнули, но Кирилл видел, что Женька не промахнулся: по воде расплывалось большое красное пятно.

Они вышли из укрытия и подошли к самой воде.

— Как думаешь, наповал? — спросил Кирилл.

— Сейчас увидим. Если наповал, то через пару минут она всплывет, — ответил Женька. — Да вон она, видишь?

Нерпу медленно несло к берегу. Наконец волны подхватили тушу и, как мешок, швырнули ее прямо к ногам Женьки.

Кирилл с интересом разглядывал нерпу. Морда у нее была похожа на собачью, только усы были больше; вода не приставала к гладкой и плотной нерпичьей шерсти.

Женька достал из-под малицы нож и моток тонкого, в палец, ремня. Прорезав ласт, он просунул в него ремень.

— Держи. Оттащим подальше от воды, а на обратном пути заберем.

— Здорова, — перевел дух Кирилл, когда они оттащили нерпу на достаточное расстояние. — Центнера на полтора потянет?

— Вполне. Теперь на неделю собакам хватит. А печенку сами схарчим. Пробовал когда-нибудь? Классная штука! Вечером заскакивай ко мне, устроим небольшой бенц по случаю знакомства.

— Заскочу, — пообещал Кирилл.

На всякий случай они закидали нерпу камнями и пошли обратно к нартам.

Маяк открылся сразу, едва обогнули крайнюю от моря сопку, — полосатая цилиндрическая башня с радиоантеннами и перекрестьем проводов. От нее навстречу упряжке бросились три или четыре собаки. Они бежали и лаяли с подвыванием, но близко к нартам так и не подошли.

Женька затормозил у низкого домика, по самую крышу вросшего в снег. Расчищены были только крыльцо и окна, напоминавшие скорее амбразуры. Да и вообще весь дом был похож на дот. Но больше всего Кирилла удивила лыжня на крыше дома. Он стоял впритык к невысокой, но крутой сопочке, лыжня начиналась с нее, а перед домом виднелось место, где приземлялись прыгуны, — дом служил в качестве трамплина.

— Сорокин! — закричал Женька, не сходя с нарт.

— Иду-у! — раздалось откуда-то сверху.

Женька встрепенулся и воззрился на небо, словно собирался увидеть там архангела с золотой трубой. Взамен его он увидел на верхней площадке маяка человека, который махал им рукой.