Владимир Колотенко - Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия

– Эйнштейний, вот смотри…

Справку об Эйнштейне, его краткую биографию, род занятий, основные научные работы и основные положения теории относительности маленький Эйни рассказывал без запинки. Ему нравилось рассказывать об этом больше, чем, скажем, о походах Александра Македонского и границах его царства. Нам это было понятно, но Эйни ведь не знал, что он сам Эйнштейн. Ему и не надо было это знать. Всему свое время. Хотя он мог подвергнуть генетическому анализу и свой геном, и легко установить, не только кто он, но и кто тут есть кто. Кто, например, этот самый Маркс? Или кто, скажем, эта крохотка Нефи, на которую положил глаз дядя Жорж? Всем бросалось в глаза, что Жора покровительствовал не только Нефертити, но сам взялся за воспитание Сары и Таис. И Эйни, крохотный Эйни уже взревновал? Не думаю. Ревность, как свойство натуры, как человеческое качество была искоренена в каждом из них. Не только ревность, но и множество других качеств, скажем, зависть, злость… Их гены были напрочь зарепрессированы, а некоторые, скажем, гены жестокости и насилия, выжжены из генома каленым железом. И навеки вырезаны из генофонда народа. Да-да, навсегда, навеки…

– Какого народа?

– Нашего! Природа не терпит насилия. Наш народ – народ Пирамиды, идет от сердца, от Бога, а не от шального ума строителей светлого будущего. Трудно было поверить, что то, что было задумано когда-нибудь сбудется. Я жил в постоянном страхе, что вот-вот что-то произойдет, случится непредвиденное, какой-нибудь страшный ливень или вулкан, землетрясение, эпидемия чумы или атипичного гриппа, да мало ли что может вдруг взять и свалиться на нашу голову. Бог миловал. Наши дети росли, планы сбывались. Бог миловал. И поскольку дети наши росли как грибы нужно было думать о воспитании. Воспитание и образование – два кита, без которых невозможно воплощение фенотипа личности. Гениальные, на наш взгляд, геномы теперь должны проявиться в качественных фенотипах. Зерно должно попасть в благодатную почву. В этом никого убеждать не надо, все это ясно, как день. Если ты хорошо образован и у тебя царское воспитание, то и царство твое процветает всемерно. Возьми Соломона. Даже тысяча женщин ему не в упрек. Но если ты ни ухом, ни рылом… Скажем, если бы Сталин, эта самая знаменитая, по словам Юры, самая знаменитая посредственность, крепко выучил «не убий», прочитал с пометками на полях Ксенофонта или хорошо усвоил правило золотого сечения, мир был бы другим. Ведь достаточно двух-трех слов («И ты, Брут?!.»), чтобы мир стал добрее. Может быть, он начитался Шекспира? Ведь театр его придуманной жизни – беспрерывная сплошная трагедия. Никто не может сказать убедительно, читал ли он «Витязя в тигровой шкуре». Да, чтобы править страной хорошо, нужно знать, чем уже дышала планета. Опыт жизни людей, поколений – неоспоримо краеугольная штука. Опыт жизни людей… Скажем, атланты. Беспрецедентный пример Атлантиды! Читал ли Сталин Платона? Или Бэкона? Беспримерно завистливый, разве он не завидовал царю атлантов?

На все эти вопросы мы должны были знать ответы. В третьем или пятом, не помню уже, кажется, в третьем, нет в четвертом, точно в четвертом эшелоне мы планировали клонировать и Джугашвили. Маленький веселый Coco должен был появиться на свет. Как же без Coco, как же, как же?! Кем он станет, наш славный Coco? На этот вопрос мы не знали ответа.

– Священником, – предположила Тамара.

– Костоправом, – сказал Стае.

– Или верным заветам Ленина строителем коммунизма.

– А генералиссимусом, а вождем не хотите?

Мы боялись не успеть, опоздать. Все для нас было впервые. Как вбить в голову, растущего не по дням, а по минутам малыша основы физики, химии, математики, ознакомить его с техникой рисования, научить правильно держать нож или вилку, отличать «фа» от «ля», приучить делать гимнастику по Ушкову? С языками, правда, было полегче, они их изучали во сне. Крепкий сон был хорош и для запоминания хода истории, знаменательных дат, знаменитых имен. Когда был всемирный потоп, отчего вымерли мамонты, в эпоху ли голоцена появился человек, и произошел ли он от обезьяны, все это было у нас на слуху, и мы сами многое узнавали впервые, и учились вместе со своими учениками. Так молодая мама, занимаясь с первоклашкой уроками, проходит очередной виток обучения со всеми его новинками и сложностями. По утрам можно было слышать разноязычные звонкие голоса, в которых нам ничего нельзя было разобрать, кроме звона восторга, но малыши наши с полуслова понимали друг друга и щебетали, как горлицы и чирикали, как весной воробьи. Мы не могли нарадоваться, а они росли на глазах.