Владимир Колотенко - Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия

– Граба, – поправил меня он, – гены граба…

– А я что сказал?

Он привычно дернул скальпом, и я тотчас узнал нашего Жору.

– При чем тут твои бабочки, мы говорим о мышках.

– Ну да?

Если честно – я запутался в этих экспериментах. Их было столько проведено и с генами дуба, и граба, и какой-то сосны, и черепахи – самые разные комбинации в самых невероятных условиях… И на бабочках, и на мушках, и на мышах, и на крысах… Даже на обезьянах в Сочинском питомнике… Я и правда не помню, какие результаты и где мы опубликовали.

– Не темни, – сказал Жора, – я с тобой.

У меня и в мыслях не было что-либо таить от него! Об этом не могло быть и речи! Я был полон признательности и уважения к Жоре, чтобы что-то скрывать от него. Но обо всем рассказывать – не хватило б жизни! Я попытался было как-то оправдаться, но он взял меня за руку.

– Да ладно тебе…

Затем он подвел меня к своему модулю.

– Вот смотри. Мы тут побеждаем рак, и скоро он упадет к нашим ногам. Как думаешь, упадет?

Я увидел новенький, с иголочки, шведский дезинтегратор тканей, предназначенный для испытания биологически активных химических соединений.

– Прямо с выставки, – хвастался Жора.

– Ух, ты! – сказал я.

Он взял трубку и стал набивать ее табаком, долго раскуривал. Я не переставал удивляться: Жора никогда не курил трубок! Затем он водил меня от прибора к прибору, рассказывал и рассказывал об открывающихся перед ним возможностях теперь, наконец-то! обеими руками вцепиться в горло непобедимому раку и душить его, душить…

– А вот наша гордость – модуль с биодатчиками, обыкновенный планктон…

– Планктон?..

– Да, планктон, память которого…

– Память?..

Оказалось, что память какого-то там планктона способна обнаруживать подводные лодки врага. И Жора (это была тайная разработка, спецзаказ военного ведомства) с удовольствием гонялся за ними под водами мирового океана и обнаруживал, что, видимо, доставляло ему немалое удовольствие.

– Слушай, – снова спросил я, – но как здесь можно работать? Это же Москва, а не какая-то там Хацапетовка…

– Нам строят испытательный полигон, – сказал Жора.

Когда я был наспех ознакомлен со всем арсеналом борьбы с раком и вражескими подлодками, мы снова уселись в какие-то драные кресла, он посмотрел мне в глаза и задал свой главный вопрос:

– Как там мои Натальи?

В Москве он жил один, и ему, я знал, не хватало его Наташ. Он, конечно, звонил им, но разговаривающий пластик, я это понимал, не мог заменить блеска их глаз и задорного смеха. Я это прекрасно понимал. Я стал рассказывать все, что о них знал. Жора слушал.

– Ладно, – вскоре прервал он меня, – хватит. Гоголь-моголь будешь? Яйца свежайшие, из соседней деревни.

Это был золотой вопрос!

– Давай свои яйца, – сказал я.

Я ни словом не обмолвился ни об Азе, ни о нашем клоне, ни о своих собственных клеточках, которые я собирался клонировать. Это были мои козыри, сюрпризы для Жоры.

– У тебя денег не хватит, – отшутился я.

Казалось, он не слышал меня, молча уплетал свои креветки и загадочно молчал. А я не выкладывал своих козырей.

– Если нам удастся хоть на два-три года продлить жизнь…

Я изредка, под настроение, брал в рот дымящуюся сигарету, делая вид, что курю.

– … и мы станем дружить против старости вместе, – говорил Жора.

Голова гудела не только от пива, но и от избытка чувств и тех сведений, что удалось ей схватить за истекший день. Надо сказать, я не терпел прокуренных помещений и пиву всегда предпочитал чай или кофе, или мороженое с кислым вином, густую терпковатую фанту. От его предложения выпить водки меня просто передернуло, и, чтобы меня не стошнило, я призвал на помощь все свои силы. Мне захотелось выскочить на свежий воздух, я даже готов был мерзнуть, но единственным спасением для меня стал туалет. Я несколько раз освежал лицо холодной водой из крана. А Жора сидел за столом, как новая копейка. Никакое пиво его не брало. Он снова долил доверху мой едва отпитый бокал.

– Знаешь, – сказал он с досадой в голосе, – а у меня тут ни черта не получается. Современнейшее оборудование, любые реактивы, филигранная техника, ты же знаешь, и ни-ни…

По-соседству с нами что-то весело звякнуло, Жора на секунду замер, прислушиваясь, затем продолжал.

– Все, кажется, делаешь правильно, но результата нет.

Мы помолчали, я сделал маленький глоток и бросил в рот соленый орешек. Вдруг мне вспомнилась Аня! Вспышка молнии, миг!.. И все.