Норман Мейлер - Берег варваров

— Ровным счетом ничего.

— Да, нужно всегда быть готовым к непредвиденным задержкам, — заметил Холлингсворт, глядя куда-то в сторону, — предлагаю рассматривать этого человека, ну, скажем, как вашего брата. — Произнося эту фразу, он смотрел на сигарету, на кончике которой скопилось уже, наверное, с полдюйма пепла. Не обнаружив на столе пепельницу, Холлингсворт отодвинул в сторону руку и, не меняя интонации, спросил: — Не возражаете, если я буду стряхивать пепел на пол?

Маклеод предпочел отреагировать лишь на вопрос:

— Сейчас я принесу какую-нибудь посудину. — Он прошел в дальний угол комнаты, покопался в буфете и выставил на стол одноразовую тарелку. — Мисс Мэдисон, я буду вам очень признателен, — сказал он, обращаясь к Ленни, — если вы также воспользуетесь этим предметом. Вам, безусловно, доставляет наслаждение возможность загадить пол вокруг себя, но, боюсь, на какое-то время придется отказать себе в этом удовольствии.

Ленни глядела на Маклеода широко раскрытыми глазами, ее руки дрожали. Она вроде бы даже захотела что-то сказать ему, но в последний момент сдержалась и не произнесла ни слова.

Холлингсворт тем временем прокашлялся и громко заявил:

— Вынужден снова рекомендовать вам попросить мистера Ловетта покинуть это помещение.

Маклеод посмотрел на меня, и я отрицательно покачал головой.

— Боюсь, я не последую вашей рекомендации, — сказал Маклеод.

Зажав карандаш между кончиками пальцев — ни дать ни взять рыбак, показывающий размер пойманной рыбы, — Холлингсворт поводил руками вверх-вниз, словно совершая какой-то магический обряд.

— Так было бы лучше для всех заинтересованных сторон, — продолжал настаивать он. При этом взгляд его сине-масленых глаз был устремлен в мою сторону — но не на меня, а куда-то вдаль, в пространство. — Я буду вынужден написать об этом отдельный рапорт. Господин Ловетт окажется в положении человека, в распоряжение которого попадет информация, составляющая государственную тайну.

— У вас ведь есть выбор, — медленно, с расстановкой произнес Маклеод, — вы всегда можете увезти меня к себе и посадить в камеру. Там нам с вами никто не помешает. Почему вы этого не делаете?

Холлингсворт не ответил.

— Мне так показалось, что вы не ведете протокол нашей с вами беседы.

— Сотрудникам нашего отдела предоставляется широкий выбор вариантов ведения допроса, — холодно заметил Холлингсворт.

— Ну уж не настолько же широкий. Убейте меня, я не поверю, что вам дозволяется манкировать бумажной работой. Ну скажите на милость, неужели кто-то когда-то разрешал кому бы то ни было не записывать то, что говорят обе стороны во время ведения допроса. Я смотрю, молодой человек, вы прямо у нас на глазах впадаете в страшную ересь.

— Как бы я ни ценил ваш богатый опыт, мне все же придется попросить вас об одолжении: позвольте мне пользоваться теми методами, которые я сочту нужными.

— У меня такое ощущение, что вы сами не понимаете, что творите. Будь я на месте вашего начальника и узнай, что вы не ведете протокола, я бы приставил к вам контролера да и назначил бы другого — присматривать за тем, первым.

Холлингсворт несколько покраснел — не то от стыда, не то от раздражения. С румяными щеками он выглядел точь-в-точь как школьник, которого отчитывает учитель.

— Я полагаю, что нам лучше продолжить прерванную беседу, — тихо сказал он.

— Ну да, конечно, за работу. Немедленно за работу. — К моему немалому удивлению, Маклеод действительно не на шутку разозлился. — Да, кстати, для протокола: я опротестовываю подобные методы ведения допроса.

Холлингсворт медленно прикрыл и вновь открыл глаза, явно довольный тем, что ему удалось вывести Маклеода из себя.

— Не будете ли вы столь любезны, — мягким, вкрадчивым голосом произнес он, — рассказать мне о каких-либо особенных или. быть может, странных событиях, которые имели место в то время, когда вы работали в должности статистика в вышеупомянутом, но не названном правительственном бюро?

— Ничего такого за это время не происходило.

Холлингсворт поцокал языком.

— Больше всего на свете не люблю говорить людям неприятные вещи, но на этот раз вы сами вынуждаете меня заявить в ответ на ваши слова, что это ложь, причем ложь наглая. Такое поведение может заставить собеседника сделать далеко идущие выводы и допущения.

В разговоре повисла пауза.

— Ну хорошо, я соврал, — признался Маклеод, — кое-что действительно происходило, но мне об этом практически ничего не известно.